Метаморфозы политического спектра. Часть II

(Продолжение. Часть I здесь.)

Видимо, сторонникам левых идеологий всю жизнь приходилось нелегко. Их идеи народные массы не принимали (а если и принимали, то только с помощью террора), и им пришлось выдумывать множество новых звучных имен для своих партий, чтобы скрыть за этими именами и весьма привлекательными лозунгами свою сущность. Примерный перечень этих идеологий таков: «марксисты, прогрессивные, социалисты, коммунисты, меньшевики, большевики, троцкисты, фашисты, антифашисты, национал-социалисты, социал-революционеры, анархисты, социал-демократы, сталинисты, либералы, баатисты, глобалисты и т.д».

Анархисты попали в этот список, вообще говоря, случайно. Теоретический анархизм предполагает, что 100% богатств страны должно принадлежать народу, что попросту означает невозможность создания государства в какой-либо традиционной форме. Поэтому в нашей шкале (основанной на соотношении человек-государство) анархистам-теоретикам (при отсутствии государства как такового) просто не найдется места. Но анархисты-практики прекрасно понимали, что результат в 100% означает также более или менее равномерное распределение богатства между гражданами. Вот на перераспределении богатства (то есть на отъеме богатства у одних и передаче его другим) анархисты-практики и сошлись со всеми остальными левыми, но указать их точное место в нашей шкале не представляется возможным.

Другие левацкие идеологии:

«После переворота 1917 года и чудовищной Гражданской войны в России и меньшевики, и большевики Европы оказались перед новой проблемой – как удержать власть. И те, и другие раскололись на два лагеря, так что основных конкурирующих левацких позиций впоследствии стало четыре:

• Сталинисты (большевики) утверждали, что власть может быть удержана с помощью террора в отдельно взятой стране (история подтвердила ошибочность этого подхода)
• Троцкисты (большевики) утверждали, что власть в одной стране, находящейся в капиталистическом окружении, никаким террором удержать не удастся, и необходимо произвести революции во всех странах без исключения (история подтвердила, что Троцкий был прав в том, что власть удержать не удастся)
• Фашисты (меньшевики) утверждали, что кровавое революционное перераспределение собственности только отпугнет народ от социалистических идей, и предложили более гуманный метод – вместо насильственного отъема частной собственности установить тотальный государственный контроль и над ней, и над ее собственниками (история подтвердила, что это тоже не работает)
• Глобалисты (меньшевики) утверждали, что победа социализма может быть достигнута только путем одновременного перехода к нему во всех странах, причем демократическим путем»

Кратко остановимся на остальных упомянутых левацких партиях.

Прогрессивные (особенно в хорошо нам знакомом словосочетании «прогрессивное человечество») ничего не имеет общего с прогрессом. Прогрессивные являются именно прогрессивными (в качестве прилагательного, а не существительного «прогресс»), поскольку являются прямыми наследниками Карла Маркса, который (это для тех, кто забыл) пропагандировал так называемое «прогрессивное налогообложение» как один из методов перераспределения богатства. «Прогрессивное налогообложение», при котором чем богаче человек, тем выше его ставка налога, было одним из основных пунктов Коммунистического Манифеста. Будучи внедрено прогрессивными политиками, оно существует в Америке до сих пор.

Баатисты – сторонники партии Баас (Ba’ath) – последняя политическая реликвия Второй мировой войны. С военной точки зрения Вторая мировая война формально закончилась 2 сентября 1945 года капитуляцией Японии. Но с финансово-экономической точки зрения война закончилась только в 1975 году, когда Америка наконец-то выплатила долги по последнему военному 30-летнему государственному займу. А с политической точки зрения она еще не закончилась. Все еще идут своим закономерным ходом процессы, начатые Второй мировой. Один из них – мусульманский национал-социализм (его еще называют исламофашизмом).

Партия Баас была создана в 1940 году в Сирии двумя арабскими нацистами. Полное название Баас расшифровывается как «Партия арабского национального социалистического возрождения» (в СССР слово «национального» обычно отбрасывалось – слишком уж заметна становилась связь с национал-социализмом).  Официальным лозунгом партии является “Единство, Свобода, Социализм”. Партия вскоре стала многонациональной – к ней присоединились влиятельные иракские политики (одним из них был дядя Саддама Хуссейна, который и воспитал племянника ярым национал-социалистом).

Иракскую войну, точнее, победу Америки в ней, ненавидят леваки во всех странах. Ненавидят потому, что после разгрома Ирака (в котором Саддам Хуссейн сделал Баас основой своего режима) на планете осталась только одна страна – Сирия, где у власти находится левая партия Баас. Вместе с тем, уже давно стало очевидно, что Буш-младший сделал то, что просто обязан был сделать.

Война США в Ираке была предпоследней битвой Второй мировой войны.

После разгрома Ирака современная Сирия стала последним прибежищем для недобитых гитлеровцев, последним прощай от нацизма, который каким-то чудом проник из XX века в век XXI (не без помощи идеологически близкого Советского Союза).

Кстати, свободу и социализм баатисты понимают иначе, чем мы. Под свободой они понимают свободу от колониального прошлого, а под социализмом они понимают общественный строй, который установил Магомет в VII-м веке. Еще Гитлер сетовал, что ему приходится действовать в Германии – христианской стране, хотя самая подходящая религия для социализма – это не христианство, а ислам.

Становится очевидным, что в 1945 году мир не довел дело до конца. Буш-младший тоже не успел довести дело до конца. Барак Хуссейнович Обама вывел американские войска из Ирака, и тут же на части территории Ирака и Сирии возникло новое государство – Исламский халифат (ИГИЛ). Практически вся верхушка ИГИЛ вышла из партии Баас, которую в своё время курировал Евгений Максимович Примаков. Так что с исламофашизмом нам еще предстоит повоевать, но об этом в следующей статье.

Картину политического спектра не следует рассматривать как нечто статическое. Да, сейчас самое большое скопление идеологий находится на левом фланге, но так было далеко не всегда. Например, с момента образования США до конца XIX века основные политические баталии происходили только на правом фланге, и мне не известно о каких-либо значимых левых партиях в Америке в этот период. Так что шкала политического спектра – динамическая. Ничего не стоит на месте, различные партии и их фракции постоянно немного перемещаются вправо-влево по шкале. Но в одном случае произошло уникальное изменение полюсов политического спектра. Речь идет о либералах.

Либералы также попали в список леваков не по своей воле. Классическая европейская либеральная философия XVIII века была радикально правой идеологией, которая превозносила свободу человека над тиранией государства. Радикализм состоял в том, что ничего, кроме монархий, на тот момент в Европе не существовало, и слова «права человека» в те времена просто означали «права монарха» – никаких других прав тогда не знали. В конце XVIII века практически одновременно (по историческим масштабам) произошли две революции – во Франции (левая) и в Америке (правая). Левая революция, как это практически всегда бывает, быстро скатилась к диктатуре и тирании (а затем и к восстановлению монархии), а правая оказалась весьма стабильной.

Но что самое удивительное, обе эти идеологически диаметрально противоположные революции – во Франции и в Америке – происходили под лозунгами свободы. Liberty против Liberté.

Демократическая партия – партия отцов-основателей США – всегда с гордостью (и вполне заслуженно) ассоциировала себя со свободой, партией либералов (в смысле либералов XVIII века, конечно). Но на рубеже XIX-XX веков партия подверглась нападению левых сил (сначала это были прогрессивные, затем социал-демократы, затем социалисты, а затем и коммунисты). Как паразит, присосавшийся к здоровому организму, леваки постепенно проникали все глубже. Наконец, президентство Обамы ознаменовало собой окончательное завоевание социалистами Демократической партии США. Новые хозяева унаследовали не только партийный аппарат и многомиллионную армию ничего не подозревающих сторонников, но и все атрибуты разгромленной партии. Одним из таких атрибутов является либерализм.

Демократическая партия США совершила разворот на 180 градусов – от крайне правой партии в начале XIX века до крайне левой партии в начале XXI века, но она продолжает (теперь уже незаслуженно) пользоваться названием «либеральная партия».

У классических либералов XVIII века есть последователи (пишущий эти строки – один из них). Либералами их уже никто (да и они сами), к сожалению, не называет – это слово уже прочно занято другими людьми, которым оно несправедливо досталось по наследству. Некоторые называют либералов XVIII века консерваторами, хотя это слово следует понимать в весьма узком, чисто американском (по крайней мере не в британском) смысле. Некоторые (в основном в США) называют их конституционными фундаменталистами.

Классические либералы XVIII века никогда не подали бы руки «либералам» XXI века. Джефферсон попросту бы вызвал Обаму на дуэль, а Вашингтон приказал бы вздернуть мэра Нью-Йорка коммуниста Де Блазио на ближайшем дереве как предателя.

Антифашисты времен Второй мировой войны, повстречав «антифашистов», устроивших погром в Университете Беркли, приняли бы их за отъявленных фашистов (о «либеральных фашистах» уже публикуются монографии). Теперь, надеюсь, всем понятно, почему люди, называющие себя «либералами», зачастую действуют гестаповскими методами? И откровенный антисемитизм современных «либералов» ни для кого уже не секрет?

Что мне никогда не было понятно, так это какая-то нездоровая тяга к левым идеям со стороны интеллектуалов. Ведь все левые идеи на протяжении столетий так и остались красивой утопией. Практический результат не просто печальный – он катастрофический для всех тех стран, которые попробовали на вкус левые идеи.

Мало того, что все левые режимы рано или поздно скатываются к тоталитаризму, так еще и народ бедствует, кроме, разумеется, самой верхушки социалистической властной пирамиды.

Может быть, это и есть тот результат, к которому леваки на самом деле стремятся?