Month: April 2017

Чтобы узнать, кто властвует над вами, просто выясните, кого вам не позволено критиковать.

Вольтер

Правые средства массовой дезинформации заходятся от восторга – «правый» кандидат Марин Ле Пен вышла во второй круг президентских выборов во Франции. Левые средства массовой дезинформации заходятся от не меньшего восторга – молодой «центрист» Макрон также вышел во второй круг президентских выборов во Франции.

Не спешите радоваться, господа.

Госпожа Ле Пен хочет сохранить рабочую неделю в 35 часов (про рабочую неделю в 40 часов во Франции уже давно забыли) и снизить пенсионный возраст с 62 лет до 60 лет. Она поддерживает идею налогов на богатство (а не на доходы), увеличение импортных тарифов и национализацию целых отраслей промышленности. Наконец, она хочет увеличить социальные пособия (выплаты, как мы знаем, идут в основном армии бездельников, которые хорошо научились играть в игру «Пожалейте меня»).

Марин Ле Пен определенно находится на левом фланге политического спектра. В области же экономики Ле Пен находится гораздо левее «обычных» французских социалистов.

И это неудивительно. Национальный Фронт Марин Ле Пен – это социалистическая партия с националистическим уклоном. Средства массовой дезинформации называют эту партию крайне правой, но где вы видели правые социалистические партии?

Французский Национальный Фронт – партия безусловно левая. Их лозунги – типично левые. Их программа – типично левая. Это и национализация здравоохранения, и национализация образования, и национализация банков.

Что действительно отличает Ле Пен от других леваков – это национализм (этот термин, как бы мне ни хотелось оставить зарезервированным только для необъединенной Германии XIX века, где он и появился, давно перешагнул государственные границы).

Ле Пен хочет, чтобы все религиозные символы – в том числе мусульманские платки и еврейские кипы – были запрещены в общественных местах. В прагматичной Америке эту войну с ветряными мельницами давно бы подняли на смех. Но Ле Пен на этом не останавливается – она планирует сделать Францию менее гостеприимной по отношению к ее не-французскому населению, включив свинину в меню школьных обедов.

Я понимаю, чем это вызвано. Если протесты в Америке ориентированы против нелегальной иммиграции, то таковая во Франции практически отсутствует.

Колонизация Франции XXI века иммигрантами из стран третьего мира, как и колонизация Европы в целом, происходит организованно и на законных основаниях.

А кто такой «молодой центрист» Макрон (его еще любят называть «независимый центрист»)? Бывший член Социалистической партии, сделавший блестящую карьеру банкира, Макрон возглавляет движение под названием «Эн-Марш»! (En Marche, Вперед!) Форвертс, короче. Старый лозунг социал-демократов.

Макрон еще полгода назад своей партии не имел. Не имел он и своей выборной организации. Кто продвинул его? Его единомышленники – глобалисты. Отсюда и поддержка Обамы. Отсюда и поддержка Евросоюза. Ну и, конечно, его поддерживает его жена, которая когда-то была его учителем французской литературы в средней школе и старше потенциально самого молодого президента Франции на 24 года.

Макрон – космополит, сторонник дальнейшей колонизации Франции иммигрантами из стран третьего мира. Он публично настаивает на том, что «французской культуры не существует». Видимо, он сторонник обширных мусульманских гетто, куда даже французским полицейским вход воспрещен. Именно об этом Макрон и Ле Пен будут говорить на единственных дебатах перед финальным туром голосования.

Но уже в течение многих лет президентские дебаты во Франции фактически вертятся вокруг того, в какой цвет выкрасить президентский дворец. Других тем нет и быть не может, потому что практически все претенденты являются носителями одних и тех же левых идей.

Франция вскоре должна сделать выбор: глобальный социализм (глобализм) или национальный социализм (нацизм).

Собственно, у нас в Америке и своих проблем с разными левацкими -измами хватает, но наблюдать за тем, в какое болото скатывается Франция, грустно.

К сожалению, все будущее Европы – в прошлом.

Несколько лет назад появилась у меня идея – издавать газету. Но не обычную газету, а газету «старых новостей». Чтобы посмотреть, что на самом деле произошло много лет назад, и насколько реальность отличалась от того, что писалось «по горячим следам» много лет назад (о парадигме мифы-реальность смотрите здесь).

Например, хотелось бы посмотреть в глаза тем, что захлебывался от гнева, обвиняя президента Буша-младшего в необоснованном нападении на Саддама Хуссейна – ведь у него, мол, оружия массового поражения не было… А через несколько лет в Нью-Йорк Таймс вышла незаметная статья о том, что это оружие у Саддама было (сотни тонн, тысячи боеголовок), и многие американские солдаты, принимавшие участие в его уничтожении, серьезно заболели (собственно, статья была о том, что администрация Буша скрывает факты массовых отравлений солдат химическими боеприпасами Саддама).

Но в результате репутация Буша-младшего оказалась подмоченной, и остается таковой по сей день.

Или история с Комиссией по Смерти, из-за которой пострадала Сара Пэлин. Она била во все колокола, пытаясь привлечь внимание к серьезной моральной проблеме – выделять ли деньги на лечение стариков, или нет. Пэлин утверждала, что Обама хочет ограничить лечение стариков, и создал для этого специальную «тройку» – состоящую из никому не подчиняющихся бюрократов Комиссию по Смерти – которая должна была выносить окончательный вердикт – жить человеку или нет. Та же Нью-Йорк Таймс на своем сайте опубликовала полный текст закона о медицинском страховании Обамакер, где каждый мог убедиться, что ничего подобного в законе нет.

Но Сара Пэлин и не утверждала, что положение о Комиссии по Смерти находится именно в законе Обамакер. Эта комиссия была узаконена в другом проекте Обамы – об экономических стимулах (помните 900 миллиардов долларов в год?)

Но в результате репутация Сары Пэлин оказалась подмоченной, и остается таковой по сей день.

Понятно, что издание газеты, которая публикует (порой через много лет) правду о давно минувших днях, ждет неизбежный финансовый крах. Кому охота платить собственные деньги, чтобы убедиться, что ты в свое время был не прав? Как говорится, здесь существует только академический интерес.

Тем не менее мне хотелось бы собрать в одном месте все, что касается умирающей темы «Трамп – марионетка Путина». Прошло уже около года с того дня, когда все масс-медиа вдруг дружно заговорили об этом, но никаких доказательств преступной связи Трампа и Кремля представлено так и не было.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью телефонных звонков между людьми Трампа и русскими (как будто такие дела делаются по телефону). Как правильно заметил министр Лавров: «Дебилы, б…». Версия умерла, как только подробности этих разговоров просочились в прессу.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью встреч между людьми Трампа и русскими дипломатами. Версия умерла после того, как выяснилось, что визиты русских дипломатов были в составе многолюдных делегаций.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью «украинского следа» – мол, менеджер его избирательной кампании Манафорт работал на Януковича, а тот, в свою очередь, дружит с Путиным. Манафорт никогда не работал на Путина, цепочка от Трампа к Путину оказалась слишком длинной, и версия умерла.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью русских хакеров. Но потом выяснилось, что русские хакеры, по утверждению ФБР, никак не повлияли на итоги подсчета голосов на выборах 2016 года, потому что компьютерные системы американских выборов вообще не подключены к интернету.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью финансов – мол, Трамп в разгар финансового кризиса 2008 года одолжил деньги у российских банков. Версия умерла, так как одалживание денег нигде в мире не является преступлением.

Была попытка демократов связать Трампа и Путина с помощью главы госдепа Тиллерсона – мол, он получил медаль России из рук самого Путина. Версия умерла после того, как выяснилось, что медаль он получил незаслуженно, поскольку продавал нефтегазовое оборудование России втридорога.

Была и попытка демократов объявить что, мол, стопроцентные доказательства преступной связи Трампа и Путина все таки есть, но они совершенно секретные, и поэтому американской публике их знать не положено. Разумеется, и эта версия теневого правительства Обамы не прожила долго.

Не прожила долго и версия демократов, что дочь Трампа Иванка Трамп дружит с Дарьей Жуковой – женой Романа Абрамовича, а Роман – близкий друг Путина. Но слишком уж длинная получилась цепочка между Трампом и Путиным, слишком уж много ненужных свидетелей.

Появились также и совершенно анекдотичные версии демократов. Например, и слово Россия, и слово «республиканец» начинаются с одной и той же буквы «р». Или другой бред – и фамилия «Путин», и фамилия «Трамп» состоят из пяти букв. Да и цвета русского и американского флага совпадают – белый, красный, и синий.

Последнее в умирающей конспиративной теории демократов о преступной связи Трампа и России – якобы Трамп не был связан с Кремлем напрямую. Якобы посредниками были – кто бы мог подумать – любавические евреи. Вывод сделан на том основании, что некоторые из приближенных Трампа являются последователями и активными спонсорами еврейского религиозного движения Хабад-любавич, а придворный раввин Кремля и близкий друг Путина Берл Лазар – не просто раввин, а раввин-любавич. Таким образом, это не русские русские во всем виноваты, а русские евреи.

Что удивительно во все этой истории – совсем не то что «еврейский след» в ней все-таки появился. Этого и следовало ожидать от демократов – самой массовой партии антисемитов в Америке.  Удивительно то, что «еврейский след» появился в самом конце, а не в начале истории. Видимо, самим демократам просто фантазии не хватило. Недаром они наняли профессиональных писателей детективов, фантастики и шпионских романов для поддержания и дальнейшего раздутия скандала. Эти ребята знают, как удержать публику в напряжении до самого конца.

Надеюсь, всем уже понятно, почему вся эта русская эпопея продолжается очень долго. «Русский след» (а теперь и «еврейский след») – это просто дымовая завеса, попытка перевести дискуссию в нужное демократам русло, попытка прикрыть нечто очень важное (подробнее о «вынуждающей силе» смотрите здесь).

Между тем жизнь идет своим чередом, нарушая сложившуюся мифологию демократов. В реальной жизни Трамп открыто, демонстративно, и нагло давит и на Россию, и на страны-вассалы России – Сирию, Северную Корею и Иран. Пока в стороне остаются другие вассалы Кремля – Венесуэла и Куба, но они относятся к категории самоумирающих стран, и посторонняя помощь им уже не нужна. Кстати, о совпадениях – все вассалы России являются копиями ГУЛАГа с различной степенью приближения к оригиналу.

С тех пор, как Израиль в 2007 году разбомбил ядерный реактор, построенный специалистами Северной Кореи в пустынном районе Сирии, всем стало ясно, что Сирия и Северная Корея – ниточки одной паутины, во главе которой стоит Кремль. А кто, кстати, готовил корейских специалистов-ядерщиков? Правильно, Россия.

Одним залпом 59 ракет Томагавк Трамп ясно дал понять мусульманскому миру и недругам Америки, что правила изменились, и что теперь США встанут на защиту своих убеждений – даже ценой столкновения с режимами, подчиненным напрямую России.

Кстати, русские в Сирии по Томагавкам не стреляли (хотя и имели такую техническую возможность), потому что, как и все, прекрасно знали, что стрельба ведется не по ним и не по их союзнику Асаду.

Стрельба велась по целям в высшей лиге (США и Китай), куда России вход в настоящее время воспрещен.

Демократы-мифотворцы до сих пор считают, что Хиллари Клинтон проиграла выборы потому, что сайт Wikileaks опубликовал электронную почту руководителя ее выборной кампании Подесты.  Якобы Wikileaks находится в преступном сговоре с Путиным (и, соответственно, с Трампом). В реальности же администрация Трампа заявила о намерении арестовать и предать суду руководителя Wikileaks Джулиана Ассанжа. На ум приходит простой диагноз – когнитивный диссонанс, или раздвоение сознания.

Демократы-мифотворцы до сих пор считают, что информацию для Wikileaks добыли русские хакеры, хотя Джулиан Ассанж признался, что получил диск с информацией не от хакеров, а от «крота» внутри США. Новый председатель ЦК Демократической партии товарищ Перез через две недели после своего назначения уволил всех работников ЦК. Всех до одного, просто чтобы пресечь возможные разоблачения, если «крот» сидел на какой-либо незаметной должности в ЦК. Товарищ Перез прекрасно знает, что миф о «русском следе» – просто миф.

А парни из ФБР, которые никогда ни в какие мифы не верят, вообще переворачивают по приказу Трампа весь Вашингтон вверх дном, пытаясь установить личность «крота».

Мне хотелось бы обратиться ко всем читателям – пока этот миф жив, присылайте мне новые (и хорошо забытые старые) версии и «доказательства» преступного сговора Трампа с Путиным (это можно сделать тут). Обещаю все недегеративные версии опубликовать (вместе с «полным их разоблачением», как у классика). Давайте вместе создадим энциклопедию мифов для (D)ураков. По горячим следам.

Понедельник, 10 апреля, с 17:15 до 19:00 по Нью-Йорку в передаче Виктора Топаллера «Рикошет».

Интернет-трансляция http://www.davidzonradio.com/index620.php

Телефон прямого эфира (с 18:05 до 19:00): +1-718-303-9090

Начало передачи по московскому времени в 00:15 (уже вторник)

6 апреля 2017 года республиканский Сенат отменил филибастер – практически неизвестное широкой публике правило прекращения прений в Сенате. «Ядерный вариант», к которому подталкивали республиканцев безмозглые демократы, свершился.

Ушел в прошлое предохранительный клапан, который не позволял политической системе Америки «пойти в разнос» ни при каких обстоятельствах.

Напомню, что весь сыр-бор с «ядерный вариантом» связан с политическими гарантиями, которые парламентское большинство предоставляло меньшинству. Существовал он только в Сенате США и никогда не был внедрен в Палате Представителей.

Фактически это правило кворума, то есть политическое меньшинство имело возможность торпедировать любое решение Сената, если только у них имеется более 2/5 мест (это правило существовало с 1975 года). Практически это означает, что планка кворума для прекращения прений – 3/5 Сената, или 60 сенаторов из 100. Если оппозиция имеет более 40 мест (но не более 50, иначе это не меньшинство, а большинство), она может просто не проголосовать за окончание прений по какому-либо вопросу, так что этот вопрос не может быть выставлен на голосование вообще.

Существование филибастера означает, что политическая партия, имеющая большинство в Сенате США, не обязательно является правящей партией.

Для того, чтобы на самом деле быть правящей партией, оппозиция должна была иметь не более 2/5 всех мест в Сенате США. Только тогда партия большинства имела возможность проталкивать любые законы, невзирая на протесты оппозиции.

На выборах 2010 года демократы под руководством Обамы потерпели серьезное поражение и лишились возможности диктовать свои условия оппозиционной республиканской партии. И они приняли гибельное для себя решение снизить планку филибастера с 60 до 50, то есть законодательно объявить партию большинства правящей партией в Америке. С одним исключением – назначение судей Верховного Суда США требовало «старого» правила филибастера. Срежиссировал это тогдашний лидер большинства Сената демократ Гарри Рейд.

После этого в арсенале Сената осталось только одно, последнее оружие политического возмездия –  «ядерный вариант», отмена филибастера.

Еще два месяца назад было понятно, что «непродуманная оппозиция кандидату Трампа в Верховный суд США Нилу Горсаку может лишить демократов вообще какой-либо власти в Вашингтоне на 4 года <…> республиканцы, имея большинство в Сенате 52-48, имеют достаточно голосов либо для изменения правил филибастера, либо для его полной отмены. Если это произойдет, демократы в Сенате станут таким же бесправным меньшинством, как и демократы в Палате Представителей. Партия меньшинства вообще перестанет быть оппозиционной силой – с ней просто перестанут считаться».

Наконец,

«Филибастер – это основное оружие партии меньшинства, это абсолютно необходимый инструмент любой парламентарной системы, и демократы вместо того, чтобы использовать его, не скрывают своих усилий для его уничтожения».

Америка шла к этому довольно долго. Компромиссы стали случаться все реже и реже, и неудивительно. Когда обе партии – и республиканская, и демократическая, находились на одном фланге – правом – политического спектра, компромисс был возможен. Но когда одна из партий – демократическая – резко трансформировалась в левую партию, ничего, кроме выкручивания друг другу рук, официальный Вашингтон предложить не мог.

В четверг, 6 апреля 2017 года, за один день до ухода на двухнедельные пасхальные каникулы, демократы в Сенате добились своего.  Как символично – ровно 100 лет назад, 6 апреля 1917 года, Америка вступила в первую Мировую войну. Над Америкой и ее микроскопической армией тогда посмеивались (и зря), но 100 лет назад Сенат США изменил историю человеческой цивилизации.

Прошло 100 лет, и Сенат снова изменил историю. К сожалению, демократы в Сенате сами отправили себя на свалку. Если Нью-Йорк – это финансовая столица мира, то политическая столица мира – это Вашингтон. И если твое политическое влияние в Вашингтоне – ноль, к тебе относятся соответственно. В скором времени мнение демократов за пределами вашингтонской окружной дороги не будет интересовать никого.

Шахматисты в подобных ситуациях жертвуют фигуру (в данном случае Горсака), чтобы проиграть эту микро-схватку, но выиграть партию. Именно так поступили республиканцы, когда Обама номинировал на пост судьи Верховного суда Сотомайор – они не стали использовать филибастер, просто чтобы сохранить порох в пороховнице сухим. Но твердолобые демократы играть в политические шахматы не умеют.

С сегодняшнего дня Трамп и республиканская партия получили практически неограниченную власть в стране. Политических баталий больше не будет – все, что задумают республиканцы, будет узаконено, а демократам можно теперь вообще не приходить на Капитолийский холм. Чтобы дополнительно унизить демократов, республиканцы назвали свою ядерную тактику по отмене филибастера «дядюшка Гарри» в честь бывшего сенатора-демократа Гарри Рейда, который первым проложил этот путь.

Я предлагаю немедленно изменить символ республиканской партии с традиционного слона на ядерный авианосец, а символ демократов – осел – заменить на унтер-офицерскую вдову.

(Продолжение. Часть I здесь.)

Видимо, сторонникам левых идеологий всю жизнь приходилось нелегко. Их идеи народные массы не принимали (а если и принимали, то только с помощью террора), и им пришлось выдумывать множество новых звучных имен для своих партий, чтобы скрыть за этими именами и весьма привлекательными лозунгами свою сущность. Примерный перечень этих идеологий таков: «марксисты, прогрессивные, социалисты, коммунисты, меньшевики, большевики, троцкисты, фашисты, антифашисты, национал-социалисты, социал-революционеры, анархисты, социал-демократы, сталинисты, либералы, баатисты, глобалисты и т.д».

Анархисты попали в этот список, вообще говоря, случайно. Теоретический анархизм предполагает, что 100% богатств страны должно принадлежать народу, что попросту означает невозможность создания государства в какой-либо традиционной форме. Поэтому в нашей шкале (основанной на соотношении человек-государство) анархистам-теоретикам (при отсутствии государства как такового) просто не найдется места. Но анархисты-практики прекрасно понимали, что результат в 100% означает также более или менее равномерное распределение богатства между гражданами. Вот на перераспределении богатства (то есть на отъеме богатства у одних и передаче его другим) анархисты-практики и сошлись со всеми остальными левыми, но указать их точное место в нашей шкале не представляется возможным.

Другие левацкие идеологии:

«После переворота 1917 года и чудовищной Гражданской войны в России и меньшевики, и большевики Европы оказались перед новой проблемой – как удержать власть. И те, и другие раскололись на два лагеря, так что основных конкурирующих левацких позиций впоследствии стало четыре:

• Сталинисты (большевики) утверждали, что власть может быть удержана с помощью террора в отдельно взятой стране (история подтвердила ошибочность этого подхода)
• Троцкисты (большевики) утверждали, что власть в одной стране, находящейся в капиталистическом окружении, никаким террором удержать не удастся, и необходимо произвести революции во всех странах без исключения (история подтвердила, что Троцкий был прав в том, что власть удержать не удастся)
• Фашисты (меньшевики) утверждали, что кровавое революционное перераспределение собственности только отпугнет народ от социалистических идей, и предложили более гуманный метод – вместо насильственного отъема частной собственности установить тотальный государственный контроль и над ней, и над ее собственниками (история подтвердила, что это тоже не работает)
• Глобалисты (меньшевики) утверждали, что победа социализма может быть достигнута только путем одновременного перехода к нему во всех странах, причем демократическим путем»

Кратко остановимся на остальных упомянутых левацких партиях.

Прогрессивные (особенно в хорошо нам знакомом словосочетании «прогрессивное человечество») ничего не имеет общего с прогрессом. Прогрессивные являются именно прогрессивными (в качестве прилагательного, а не существительного «прогресс»), поскольку являются прямыми наследниками Карла Маркса, который (это для тех, кто забыл) пропагандировал так называемое «прогрессивное налогообложение» как один из методов перераспределения богатства. «Прогрессивное налогообложение», при котором чем богаче человек, тем выше его ставка налога, было одним из основных пунктов Коммунистического Манифеста. Будучи внедрено прогрессивными политиками, оно существует в Америке до сих пор.

Баатисты – сторонники партии Баас (Ba’ath) – последняя политическая реликвия Второй мировой войны. С военной точки зрения Вторая мировая война формально закончилась 2 сентября 1945 года капитуляцией Японии. Но с финансово-экономической точки зрения война закончилась только в 1975 году, когда Америка наконец-то выплатила долги по последнему военному 30-летнему государственному займу. А с политической точки зрения она еще не закончилась. Все еще идут своим закономерным ходом процессы, начатые Второй мировой. Один из них – мусульманский национал-социализм (его еще называют исламофашизмом).

Партия Баас была создана в 1940 году в Сирии двумя арабскими нацистами. Полное название Баас расшифровывается как «Партия арабского национального социалистического возрождения» (в СССР слово «национального» обычно отбрасывалось – слишком уж заметна становилась связь с национал-социализмом).  Официальным лозунгом партии является “Единство, Свобода, Социализм”. Партия вскоре стала многонациональной – к ней присоединились влиятельные иракские политики (одним из них был дядя Саддама Хуссейна, который и воспитал племянника ярым национал-социалистом).

Иракскую войну, точнее, победу Америки в ней, ненавидят леваки во всех странах. Ненавидят потому, что после разгрома Ирака (в котором Саддам Хуссейн сделал Баас основой своего режима) на планете осталась только одна страна – Сирия, где у власти находится левая партия Баас. Вместе с тем, уже давно стало очевидно, что Буш-младший сделал то, что просто обязан был сделать.

Война США в Ираке была предпоследней битвой Второй мировой войны.

После разгрома Ирака современная Сирия стала последним прибежищем для недобитых гитлеровцев, последним прощай от нацизма, который каким-то чудом проник из XX века в век XXI (не без помощи идеологически близкого Советского Союза).

Кстати, свободу и социализм баатисты понимают иначе, чем мы. Под свободой они понимают свободу от колониального прошлого, а под социализмом они понимают общественный строй, который установил Магомет в VII-м веке. Еще Гитлер сетовал, что ему приходится действовать в Германии – христианской стране, хотя самая подходящая религия для социализма – это не христианство, а ислам.

Становится очевидным, что в 1945 году мир не довел дело до конца. Буш-младший тоже не успел довести дело до конца. Барак Хуссейнович Обама вывел американские войска из Ирака, и тут же на части территории Ирака и Сирии возникло новое государство – Исламский халифат (ИГИЛ). Практически вся верхушка ИГИЛ вышла из партии Баас, которую в своё время курировал Евгений Максимович Примаков. Так что с исламофашизмом нам еще предстоит повоевать, но об этом в следующей статье.

Картину политического спектра не следует рассматривать как нечто статическое. Да, сейчас самое большое скопление идеологий находится на левом фланге, но так было далеко не всегда. Например, с момента образования США до конца XIX века основные политические баталии происходили только на правом фланге, и мне не известно о каких-либо значимых левых партиях в Америке в этот период. Так что шкала политического спектра – динамическая. Ничего не стоит на месте, различные партии и их фракции постоянно немного перемещаются вправо-влево по шкале. Но в одном случае произошло уникальное изменение полюсов политического спектра. Речь идет о либералах.

Либералы также попали в список леваков не по своей воле. Классическая европейская либеральная философия XVIII века была радикально правой идеологией, которая превозносила свободу человека над тиранией государства. Радикализм состоял в том, что ничего, кроме монархий, на тот момент в Европе не существовало, и слова «права человека» в те времена просто означали «права монарха» – никаких других прав тогда не знали. В конце XVIII века практически одновременно (по историческим масштабам) произошли две революции – во Франции (левая) и в Америке (правая). Левая революция, как это практически всегда бывает, быстро скатилась к диктатуре и тирании (а затем и к восстановлению монархии), а правая оказалась весьма стабильной.

Но что самое удивительное, обе эти идеологически диаметрально противоположные революции – во Франции и в Америке – происходили под лозунгами свободы. Liberty против Liberté.

Демократическая партия – партия отцов-основателей США – всегда с гордостью (и вполне заслуженно) ассоциировала себя со свободой, партией либералов (в смысле либералов XVIII века, конечно). Но на рубеже XIX-XX веков партия подверглась нападению левых сил (сначала это были прогрессивные, затем социал-демократы, затем социалисты, а затем и коммунисты). Как паразит, присосавшийся к здоровому организму, леваки постепенно проникали все глубже. Наконец, президентство Обамы ознаменовало собой окончательное завоевание социалистами Демократической партии США. Новые хозяева унаследовали не только партийный аппарат и многомиллионную армию ничего не подозревающих сторонников, но и все атрибуты разгромленной партии. Одним из таких атрибутов является либерализм.

Демократическая партия США совершила разворот на 180 градусов – от крайне правой партии в начале XIX века до крайне левой партии в начале XXI века, но она продолжает (теперь уже незаслуженно) пользоваться названием «либеральная партия».

У классических либералов XVIII века есть последователи (пишущий эти строки – один из них). Либералами их уже никто (да и они сами), к сожалению, не называет – это слово уже прочно занято другими людьми, которым оно несправедливо досталось по наследству. Некоторые называют либералов XVIII века консерваторами, хотя это слово следует понимать в весьма узком, чисто американском (по крайней мере не в британском) смысле. Некоторые (в основном в США) называют их конституционными фундаменталистами.

Классические либералы XVIII века никогда не подали бы руки «либералам» XXI века. Джефферсон попросту бы вызвал Обаму на дуэль, а Вашингтон приказал бы вздернуть мэра Нью-Йорка коммуниста Де Блазио на ближайшем дереве как предателя.

Антифашисты времен Второй мировой войны, повстречав «антифашистов», устроивших погром в Университете Беркли, приняли бы их за отъявленных фашистов (о «либеральных фашистах» уже публикуются монографии). Теперь, надеюсь, всем понятно, почему люди, называющие себя «либералами», зачастую действуют гестаповскими методами? И откровенный антисемитизм современных «либералов» ни для кого уже не секрет?

Что мне никогда не было понятно, так это какая-то нездоровая тяга к левым идеям со стороны интеллектуалов. Ведь все левые идеи на протяжении столетий так и остались красивой утопией. Практический результат не просто печальный – он катастрофический для всех тех стран, которые попробовали на вкус левые идеи.

Мало того, что все левые режимы рано или поздно скатываются к тоталитаризму, так еще и народ бедствует, кроме, разумеется, самой верхушки социалистической властной пирамиды.

Может быть, это и есть тот результат, к которому леваки на самом деле стремятся?

«Бедность народа — оплот монархии. Богатство и свобода ведут к неповиновению и презрению властей. Свободный и богатый человек нетерпеливо переносит несправедливое и деспотическое правительство. Нужда и нищета лишают бодрости даже самого храброго, притупляют ум, приучают переносить рабство и под постоянным давлением своим отнимают у него ту энергию, которая необходима для того, чтобы стряхнуть с себя ярмо»

Томас Мор, Утопия, 1516

Кто такие правые и кто такие левые? Почему эта простая формула поляризации общества до сих пор вызывает споры? Ведь всем известно, что разделение на правые-левые возникло в предреволюционной Франции, где сторонники монархии предпочитали сидеть в Национальной Ассамблее справа, а сторонники республики – слева. Почему бы не поставить на этом точку?

Потому что загнать все разнообразие политических баталий в одно прокрустово ложе монархисты-республиканцы никак не удается. Что делать, например, с США, где дворянства (и, следовательно, монархизма) никогда не было, и принадлежность к королевской семье не давала никаких политических преимуществ? Что делать с королевствами Ближнего Востока? Они кто – правые или левые? Как ответить на этот вопрос, если во многих нефтяных королевствах и парламента-то нет. А в Иране парламент есть (в названии страны даже слово «Республика» присутствует), только вот государственный строй там все равно диктатура.

Существует очень много различных определений политического спектра, и эти определения зачастую приводят к диаметрально противоположным результатам. Например, лидеры фашистской Германии на каком фланге – правом или левом? Некоторые считают, что на правом, другие – что на левом. Где правда? А Юлий Цезарь и Марк Аврелий были на каком политическом фланге?

Должен огорчить читателя: обе точки зрения, возможно, верны. Просто разные люди используют разные определения политического спектра. Кроме того, одномерный спектр – весьма грубая модель для описания всего многообразия политических мнений. Существует множество элегантных двумерных и даже трехмерных описаний мировоззренческого спектра, и они имеют, безусловно, право на существование – ведь существуют же этические, моральные, религиозные, экономические и другие нормы, с помощью которых мы оцениваем идеологическое мировоззрение людей.

Но все же главным в определении политического спектра должно являться нечто материальное, нечто, что поддается прямому измерению, и может быть выражено в простых и понятных цифрах. Только основываясь на некоей цифровой шкале мы сможем забыть о различных словесных интерпретациях, перестать играть словами и наконец-то дать однозначный ответ на поднятые ранее вопросы.

По аналогии с религией, которая есть взаимоотношение Бога и человека, политика – это взаимоотношение государства и человека.

На самом основном уровне это взаимоотношение может быть аппроксимировано соотношением собственности государства по отношению к собственности человека. Иными словами, сколько богатств всей страны принадлежит государству, и сколько – ее гражданам. Неплохим индикатором такого взаимоотношения является уровень налогов. Чем больше налогов, тем большая часть богатства отчуждается государством, и тем меньше богатства остается у людей. И наоборот – чем меньше налогов, тем беднее государство и богаче народ.

Нарисуем отрезок (который и будет нашей измерительной шкалой), и слева поставим 0%, а справа – 100%. Эти проценты будут обозначать, сколько денег остается у граждан после взимания налогов. Например, если уровень налогов 20%, то у людей остается 80%. А если уровень налогов 60%, то у населения остается только 40%.

Уровень налогов – хорошо известная цифра, и ее величина известна для каждой страны. Более того, с незапамятных времен, как только образовались первые государства, появились и налоги. Собственно, без налогов не может быть и государства. Так что использование уровня налогов для целей политического спектра вполне может претендовать на некую универсальность.

Теперь мы можем применить эту шкалу для более объективного «раскладывания по полочкам» различных идеологий. Начнем с СССР. Номинальный уровень налогообложения граждан был низким, но мы интересуемся не номинальным, а фактическим уровнем налогообложения. В СССР фактический уровень отъема благосостояния граждан коммунистической элитой составлял около 90%, так что на долю населения оставалось всего около 10% – и это ставит СССР на крайне левый фланг политического спектра.

Фактический уровень налогов в фашистской Италии и фашистской Германии превышал 90%, что ставит эти страны на еще более радикально-левые позиции, чем СССР.

Интересен пример США, где номинальный уровень налогов колеблется в широких пределах, но одно остается практически постоянным – федеральное правительство и правительства штатов фактически собирают в казну только около 20% всего валового дохода страны. И это при разных президентах, разных ставках подоходного налога, мировых войнах и различных кризисах. Эта цифра включает в себя и налоги компаний, и налоги граждан, и налоги на продажу, и налоги на наследство, и т.д. Все налоги.

Это ставит США в категорию стран с явным правым идеологическим уклоном, поскольку около 80% богатств страны достаются гражданам.

В США до 1913 года вообще не было никаких федеральных подоходных налогов, только небольшие лицензионные, почтовые, и тарифные сборы, так что до первой мировой войны наша страна была крайне правой (более 90% богатств принадлежали народу). За более чем сто лет непрерывных усилий различных политиков левого толка они смогли переместить Америку только с крайне правых позиций на просто правые. Если же Трамп выполнит свое предвыборное обещание и снизит налоги, наша страна, скорее всего, начнет обратное движение в сторону крайне правой идеологии.

Парадигма человек-государство проявляется во всех политических битвах как в Вашингтоне, так и в столицах штатов.

Политики левого толка (нынешние демократы) стремятся повысить налоги и тем самым сделать граждан беднее, а государство сильнее, а политики правого толка (нынешние республиканцы) стремятся налоги понизить, чтобы сделать граждан богаче и роль государства уменьшить.

«Там, где люди боятся правительства, у вас есть тирания. Там, где правительство боится людей, вы имеете свободу» – эти слова часто приписывают Томасу Джефферсону, поскольку они совершенно точно отражают его взгляды. Однако на сегодняшний день наиболее вероятным источником этой цитаты является серия дебатов о социализме, опубликованных в 1914 году.

Шкалу политического спектра можно «персонифицировать», просто указав место политика в нашей шкале. Понятно, что консерватор Тед Круз окажется гораздо правее бывшего демократа (ныне республиканца) Дональда Трампа, а Берни Сандерс, как и положено большевику, окажется гораздо левее меньшевиков Хиллари Клинтон и Барака Обамы.

Президент Кеннеди был, пожалуй, «последним из демократов», то есть демократов, которые унаследовали идеи отцов-основателей Америки, а не левым социалистом. При этом его политика снижения налогов однозначно ставит его на правый фланг – там, где находятся сейчас большинство республиканцев.

Что интересно, левая часть политического спектра в настоящее время весьма густо «заселена» по сравнению с правой частью.

Другими словами, общее количество идеологий, которые основаны на доминировании государства над человеком, намного больше, чем количество идеологий, которые основаны на доминировании человека над государством.

(продолжение следует)