Tag: Trump Israel Middle East

Trump’s “Deal of the Century,” or, officially, “A Vision to Improve the Lives of Palestinian and Israeli People” (the Plan) was published during the height of the shameful bluffpeachment, so it flew under the radar in America. Apparently, the ostentatious political correctness of the Plan (the opposition of “Israelis” and “Palestinians,” “two-state solution,” etc.) misled most pundits – and the Plan quickly disappeared from front pages everywhere.

The Deal of the Century was referred to as another futile effort to achieve an ephemeral peace in the Middle East. However, if one puts aside the politically correct newspeak (I understand that this is very difficult, but try), then you immediately realize there is no “Palestinian-Israeli” conflict – simply because the separate “Palestinian nation” does not exist.

The Insoluble Doctrine of Political Correctness

At the same time, if one obeys the doctrine of political correctness and accepts that the “Palestinian nation” exists (for reference, Jews were called Palestinians before the war of 1967; since 1967 only Arabs were called Palestinians, thanks to the filing of the Soviet Politburo), then such a conflict does exist. 

In this – politically correct – formulation, the existing conflict is insoluble even theoretically, because two peoples (both real and fictitious) lay claim to the same territory – Western Palestine.

This territory is approximately one-fourth the size of the former Roman province of Palestine (the Romans renamed the province of Judea, inhabited mainly by Jews, into the province of Palestine at the beginning of the 2nd century AD, immediately after the suppression of the Shimon Bar-Kokhba rebellion).

Trump decided to go beyond the limits of this problem (artificially imposed by the USSR) which no longer exists. In fact, in politically incorrect terms, there is not a Palestinian-Israeli conflict, but an Arab-Israeli conflict. Trump’s plan addresses precisely this – real – conflict, and not the “Palestinian-Israeli” conflict, which was invented by Soviet communists and promoted through the multi-year long “active measures” of the KGB. 

Thus, the “Palestinian-Israeli conflict” is, by definition, a politically correct political deadlock.

Establishing a Priori

The Trump plan’s revolution is precisely the fact that for the first time in history, the “Palestinians” (this is newspeak – the Palestinian Arabs are meant here) are being taken out of this conflict. Moreover, they are withdrawn not directly, but indirectly. This is done by establishing a priori unacceptable for both terrorist “Palestinian” enclaves (Hamas and the PLO) conditions (such as the cessation of terrorist activities and end of payments of pensions and cash benefits to terrorists and their families, as demanded in Appendix 2B of the Plan).

What will be the fate of “Palestinians?” The Plan does not say anything concrete about this, because architects of the Deal of the Century do not see a political future for them. At the same time, the Plan formally contains a map of the “Palestinian State” (including a tunnel – an analog of the Danzig corridor). The plan also contains the idea of multi-billion-dollar financial injections into terrorist enclaves. Nevertheless, did anyone seriously hope that in the 21^st century, a sovereign state would be given as a reward for terrorism? Those who dream of this are several hundred years late.

Mathematical impossibility of the “Palestinian State”

Without going into mathematical details, we note that the Hausdorff dimension of the territory of the “Palestinian State” according to the Plan (page 46) lies in the range from 1 to 2, that is, it very much resembles a fractal. In other words, the Plan provides for this “state” something intermediate between a one-dimensional line and a two-dimensional surface.

From a political point of view, such a state is not viable by definition. The fact is that the physical length of the borders of a fractal is much greater than the length of the border of a circle within the same area, so protecting such a border would require enormous funds – both from the “Palestinian State” and Israel.

As expected, both the PLO and Hamas immediately rejected Trump’s plan. It is also got rejected by leftist American Jews (on similar to PLO and Hamas grounds). But the trick is that this plan was not created to solve the problems of terrorist enclaves, but to solve another, real, and much more serious conflict. Trump’s plan is the road map to the recognition of Israel by most Arab countries. It is on the solution to this problem, more important for Israel and the Arab countries, that the Trump plan is oriented.

By publishing the Deal of the Century, Trump played on the full political predictability of “Palestinians.” In fact, did anyone doubt that they would agree only with a plan that would guarantee the destruction of the Jewish state? So many times, they said a categorical “No” to all previous politically correct peace initiatives, and Trump decided to take advantage of this.

Trump proposed a plan that is politically correct in form and completely politically incorrect in content – and thus a plan that was obviously unacceptable to terrorist enclaves. 

A plan that, as a result, puts them outside the brackets of the international political process. 

At the same time, Trump’s plan achieves the most important strategic goal – the creation of а de- facto and a de-jure alliance of the United States, Israel, and Arab countries against a single enemy – nuclear Iran.

A United Front Against Iranian Nuclear Threat

Since the revival of modern Israel in 1948, we have witnessed numerous attempts to “establish peace in the Middle East.” This refers to the peace between Israel, the Arab population of Western Palestine, and the Arab population of the entire Middle East. Trump’s plan addresses the issue of peace with Arabs outside of Western Palestine. Furthermore, the problem of peace within Western Palestine is removed from the agenda by the political elimination of two terrorist enclaves as parties to the conflict.

Trump’s main task is by no means helping Palestinian Jews or Palestinian Arabs. Trump’s main task is to build an anti-Iranian coalition. 

Answer this question – what would be the fate of Jerusalem, the Golan Heights, Judea and Samaria if Iran’s nuclear threat ceases to hang over the Arab countries? Yes, in the past, Arabs supported and financed the “Palestinian” terror, but that was before Obama forced the creation of an Iranian nuclear bomb.

Now the situation has changed, and the only ones who seem to have not understood this yet are the “Palestinians.” Oddly enough, it was Obama’s shameful deal with Iran that played a key role in the fact that “Palestinians” can no longer count on broad international support. Terrorists who receive funding from Iranian sources cannot understand in any way that the presence of such a source is a direct threat not only to Israel but also to its Arab neighbors.

The more Iran gives support to terrorists, the more united will the United States, Israel, and the Arabs become against this source. 

The Arabs are primarily concerned about the Iranian bomb, not the connection between the two terrorist enclaves with a tunnel.

We are witnessing an amazing paradox that became possible only with Trump – the Muslims of the Middle East, during the three years of Trump’s presidency, began a 180-degree turn in their position both concerning Israel and their “fellow Palestinians.” Therefore, oddly enough, Trump’s plan, rejected by “Palestinians,” brings the Middle East closer to peace.

The Failed Oslo Accords

The Deal of the Century is a plan to squeeze “Palestinians” out of both the political process and the orbit of terrorism. How realistic are hopes for the de-militarization and de-terrorization of “Palestinian” enclaves? No one has any illusions in this matter. However, the fundamental difference between the Trump plan and all previous attempts is that before, “Palestinians” had never been held accountable for what they had done.

Now they are on the verge of establishing Israel’s sovereignty in the entire space from the Jordan River to the Mediterranean Sea. Trump’s plan means a point of no return for terrorist enclaves. According to this plan, if after four years, Trump’s demands on “Palestinians” are not fulfilled, the “Palestinian problem” and the sore point “Palestinian state” will be closed forever.

As the saying goes, feel the difference: while the Oslo Accords were based on rewarding “Palestinians” for “good behavior,” Trump’s plan is based on punishing “Palestinians” for “bad behavior.” 

Trump’s plan, like the plans of his predecessors, is called a “peace plan.” As is known, “peace” involves a relationship between the two parties in the conflict. Trump’s plan differs from all previous plans without exception in that it reaches peace through the political elimination of one of the parties to this conflict.

For the Arabs of the Middle East, the “Palestinian problem” has long turned into the problem of a used condom. Furthermore, their fate is the same. 

Who is standing in the way of the Plan? Avigdor Lieberman. Of course, Lieberman likes the Plan. But the subject of disagreement lies not in the Plan itself, but in who exactly will implement this plan – either Netanyahu (in the role of the Prime minister of the right coalition) or Lieberman (in the role of a senior minister of the left coalition).

On the Road to Normalization

In conclusion, we note an interesting development – the normalization of relations between Sudan and Israel. Sudan has been formally at war with Israel since 1948 but is now moving towards normalizing relations – and this is only a few days after Trump unveiled his Plan. For the first time since WWII, this normalization takes place without any mention of “Palestinians” at all.

Muslim countries have finally begun to understand the true meaning of Trump’s plan, and now the Arab street says: “Our brothers in faith in Israel received some new proposal from the United States. They should decide whether it is good or bad for them; we are going to normalize relations with Israel on our own. The problems of the Muslim population of Israel are internal problems of Israel, not ours.”

Thus, even if Trump’s plan has not yet been formally put into effect, the results are already there – Muslims began to remove the “Palestinian problem” from the agenda. Of course, the New York branch of the Arab League, better known as the United Nations, will continue to exaggerate the theme of “Zionist aggression against Palestine” for some time – but only by inertia, and definitely without previous enthusiasm.

As it always happens in history, momentous events at all times are accompanied to one degree or another by a successful combination of circumstances. Peaceful coexistence in the Middle East certainly requires some luck. At the beginning of the 20^th century, there was such luck when a group of high-ranking British conservatives favorably reacted to the idea of the revival of Israel.

Now, at the beginning of the 21^st century, luck is also essential – in the form of the re-election of Trump and Netanyahu. The re-election of these two conservatives in 2020, plus the victory of British conservatives over anti-Semitic forces in December 2019, is a guarantee that in a few years, the “Palestinian problem” will become quite disliked. 

Let us hope that by the centenary of the League of Nations Mandate for Palestine in 2022, financing of terrorist fractals will become politically unprofitable, and the “Palestinian problem” will begin its journey into oblivion. With no fanfare.

[Originally published at New Right Network]

«Сделка века» Трампа, или, официально, «План улучшения жизни палестинцев и израильтян» был опубликован в разгар позорного блефпичмента, поэтому должного внимания в Америке не получил. Видимо, показная политкорректность этого плана (противопоставление «израильтян» и «палестинцев», «два государства для двух народов» и т.д.) ввела большинство обозревателей в заблуждение, и План быстро исчез с первых полос. «Сделка века» без промедления была зачислена в категорию очередных бесплодных попыток добиться эфемерного мира на Ближнем Востоке.

Но если отложить в сторону политкорректный новояз (это довольно трудно, но все-таки попробуйте), то сразу приходит понимание того, что никакого «палестино-израильского» конфликта не существует – просто потому, что никакой отдельной «палестинской нации» не существует.

Вместе с тем, если подчиниться доктрине политкорректности, и признать, что «палестинская нация» все-таки существует (для справки – палестинцами до войны 1967 года называли только евреев; с 1967 года, с подачи Политбюро ЦК КПСС, палестинцами стали называть только арабов), то такой конфликт существует.

В такой – политкорректной – формулировке имеющийся конфликт неразрешим даже теоретически, поскольку два народа (и реальный, и вымышленный советскими коммунистами) претендуют на одну и ту же территорию – Западную Палестину.

Территория эта составляет примерно одну четвертую часть от территории бывшей Римской провинции Палестина (римляне переименовали провинцию Иудея, населенную преимущественно евреями, в провинцию Палестина в начале II века нашей эры, сразу после подавления восстания Шимона Бар-Кохбы).

Трамп решил выйти за пределы искусственно навязанной СССР проблемы. В самом деле – в реальных, неполиткорректных терминах существует не палестино-израильский, а арабо-израильский конфликт. План Трампа адресует именно этот – реальный – конфликт, а не выдуманный в недрах ЦК КПСС и продвигаемый с помощью «активных мероприятий» КГБ «палестино-израильский» конфликт.

«Палестино-израильский конфликт» – это, по определению, политкорректный политический тупик.

Революционность плана Трампа состоит именно в том, что впервые в истории «палестинцы» (это, конечно, новояз – здесь имеются в виду палестинские арабы) выводятся за пределы этого конфликта. Причем выводятся не прямо, а опосредованно – путем установления априори неприемлемых для обоих «палестинских» террористических анклавов (Хамаса и ООП) условий (таких, например, как прекращение террористической деятельности и прекращение выплат пенсий и денежных пособий террористам и их семьям, обозначенные в Приложении 2В Плана Трампа).

Какова же будет судьба «палестинцев»? План ничего про это не говорит, потому что архитекторы «Сделки века» не видят для них политического будущего. При этом карту «Палестинского Государства» План Трампа, разумеется, формально содержит (включая тоннель между двумя террористическими анклавами – аналог Данцигского коридора). План содержит также идею многомиллиардных финансовых вливаний в террористические анклавы. Но неужели кто-то всерьез надеялся, что в XXI веке в награду за терроризм можно получить собственное, независимое государство? Те, кто мечтает об этом, опоздали на несколько сотен лет…

Не вдаваясь в математические подробности, отметим, что хаусдорфова размерность территории «палестинского государства» по Плану Трампа (страница 46) лежит в пределах от 1 до 2, то есть весьма напоминает фрактал. Иными словами, План Трампа предусматривает для этого «государства» нечто промежуточное между одномерной линией и двумерной поверхностью.

С политической точки зрения такое государство нежизнеспособно по определению. Дело в том, что физическая длина границ фрактала намного превосходит периметр круга с той же площадью, поэтому охрана такой границы потребует колоссальных средств – как со стороны «палестинского государства», так и со стороны Израиля.

Как и следовало ожидать, и ООП, и Хамас сразу же отвергли план Трампа. Отвергли его и американские левые евреи, причем примерно по тем же причинам, что ООП и Хамас (по терминологии статьи «Антисемитизм, антиевреи и еретик Веллер», этих леваков следовало бы называть антиевреями). Но фокус-то и состоит в том, что этот план создан отнюдь не для решения проблем террористических анклавов, а для решения другого, настоящего, и гораздо более важного конфликта.

План Трампа – это дорога к признанию Израиля большинством арабских стран. Именно на решение этой, более важной и для Израиля, и для арабских стран задачи, и ориентирован план Трампа.

Публикуя «Сделку века», Трамп сыграл на полной политической предсказуемости «палестинцев». В самом деле, кто-нибудь сомневался в том, что они согласятся только с таким планом, который бы гарантировал уничтожение еврейского государства? Они столько раз говорили категорическое «нет» всем предыдущим политкорректным мирным инициативам, что Трамп решил этим воспользоваться.

Трамп предложил политкорректный по форме и совершенно неполиткорректный по содержанию, – и тем самым заведомо неприемлемый для террористических анклавов план.

План, который в результате выводит их за скобки международного политического процесса.

При этом план Трампа достигает самой важной стратегической цели – создание де-факто и де-юре альянса США, Израиля, и арабских стран против единого врага – ядерного Ирана.

С момента возрождения современного Израиля в 1948 году мы были свидетелями многочисленных попыток «установить мир на Ближнем Востоке». Имелся в виду мир Израиля как с арабским населением Западной Палестины, так и с арабским населением всего Ближнего Востока. План Трампа решает проблему мира с арабами только за пределами Западной Палестины. А проблему мира внутри Западной Палестины снимает с повестки дня путем политического устранения двух террористических анклавов как одной из сторон конфликта.

Основная задача Трампа – отнюдь не помощь палестинским евреям или палестинским арабам. Основная задача Трампа – построение антииранской коалиции.

Ответьте сами себе на вопрос – какова была бы судьба Иерусалима, Голанских высот, Иудеи и Самарии, если бы над всеми арабскими странами не нависала бы ядерная угроза Ирана?

Без сомнения, в прошлом арабы поддерживали и финансировали «палестинский» террор, но это было до того, как Обама форсировал создание иранской ядерной бомбы. Теперь ситуация изменилась, и единственные, которые, похоже, этого еще не поняли – это «палестинцы». Как ни странно, но именно позорная сделка Обамы с Ираном сыграла ключевую роль в том, что «палестинцы» теперь не могут рассчитывать на широкую международную поддержку.

Террористы, которые получают финансирование из иранских источников, никак не могут понять, что наличие такого источника есть прямая угроза не только Израилю, но и арабским соседям Израиля. И чем значительнее будет поддержка террористов Ираном, тем более сплоченным будет альянс США, Израиля и арабов против этого источника.

Арабов в первую очередь беспокоит иранская бомба, а не соединение двух террористических анклавов туннелем.

Мы являемся свидетелями удивительного парадокса, который стал возможен только при Трампе – мусульмане Ближнего Востока за три года пребывания Трампа в Белом Доме начали разворот на 180 градусов в свой позиции и по отношению к Израилю, и по отношению к своим единоверцам-«палестинцам». Поэтому, как ни странно, отвергнутый «палестинцами» проект Трампа приближает Ближний Восток к миру.

«Сделка века» – это план выдавливания «палестинцев» как из политического процесса, так и из орбиты терроризма. Насколько реальны надежды на демилитаризацию и детерроризацию «палестинских» анклавов? Иллюзий в этом вопросе нет ни у кого. Но кардинальное отличие плана Трампа от всех предыдущих попыток состоит в том, что если раньше «палестинцы» никогда не отвечали за содеянное, то теперь они стоят на пороге установления Израилем суверенитета над всем пространством от реки Иордан до Средиземного моря.

План Трампа означает для террористических анклавов точку невозврата. По этому плану, если через 4 года требования Трампа к «палестинцам» не будут выполнены, то и «палестинская проблема», и набившая оскомину тема «палестинское государство» будут закрыты навсегда.

Как говорится, почувствуйте разницу: договор в Осло был основан на вознаграждении «палестинцев» за «хорошее поведение», а план Трампа основан на наказании «палестинцев» за «плохое поведение».

План Трампа, как и планы его предшественников, называется «мирным планом». Как известно, «мир» предполагает взаимоотношения между двумя сторонами конфликта. План Трампа отличается от всех без исключения предыдущих планов тем, что достигает мира путем политического устранения одной из сторон этого конфликта.

Для арабов Ближнего Востока «палестинская проблема» давно превратилась в проблему использованного презерватива. И судьба у них одинаковая.

Кто стоит на пути Плана Трампа? Авигдор Либерман. Разумеется, План Трампа Либерману нравится. Но предмет разногласий состоит не в самом Плане, а в том, кто именно воплотит этот план в жизнь – либо Нетаньяху (в роли премьер-министра правой коалиции), либо Либерман (в роли высокопоставленного министра левой коалиции).

В заключение отметим интересное развитие событий – нормализацию отношений между Суданом и Израилем. Судан, как известно, формально находился в состоянии войны с Израилем с 1948 года, но теперь движется к нормализации отношений – и это всего через несколько дней после того, как Трамп обнародовал свой План.

Впервые за послевоенные десятилетия эта нормализация происходит вообще без какого-то ни было упоминания о «палестинцах». То есть до мусульманских стран истинный смысл Плана Трампа все-таки дошел, и теперь арабская улица говорит: «У наших единоверцев в Израиле есть некое новое предложение от США. Им решать, хорошо это или плохо для них; мы же идем на нормализацию отношений с Израилем самостоятельно. Проблемы мусульманского населения Израиля – это внутренние проблемы Израиля, а не наши».

Таким образом, План Трампа официально еще не введен в действие, а результаты уже имеются – «палестинскую проблему» начали снимать с повестки дня. Разумеется, Нью-Йоркский филиал Лиги арабских государств, более известный под названием ООН, еще в течение какого-то времени продолжит муссировать тему «сионистской агрессии против Палестины» – но только по инерции, и уже без прежнего энтузиазма.

Как это всегда бывает в истории, великие события сопровождаются в той или иной степени удачным стечением обстоятельств. Для достижения мирного сосуществования на Ближнем Востоке, безусловно, требуется везенье.

В начале XX века такое везенье было – тогда группа высокопоставленных британских консерваторов благосклонно отнеслась к возрождению Израиля. Сейчас, в начале XXI века, тоже требуется удача – в виде перевыборов Трампа и Нетаньяху. Перевыборы этих двух консерваторов в 2020 году, плюс победа британских консерваторов над антисемитскими силами в декабре 2019 года являются залогом того, что через несколько лет «палестинская проблема» станет достаточно непопулярной.

Будем надеяться, что к столетию мандата Лиги Наций в 2022 году финансирование террористических фракталов станет политически невыгодным, и «палестинская проблема» начнет свое путешествие в небытие. Без фанфар.

То, что произошло на прошлой неделе в северной Сирии – прямой результат блефпичмента. Как известно, Эрдоган решил воспользоваться моментом, когда Трамп занят более важными делами, и поставил его перед фактом турецкого вторжения в Сирию для «окончательного решения курдского вопроса». Трампу ничего другого не оставалось, как вывести американских парней из-под удара.

Таким образом, курды должны благодарить недальновидных стратегов ЦК Демократической партии США за турецкую агрессию. Жители Гонконга тоже расплачиваются из-за недальновидной политики американских левых, которые в течение последних трех лет пытаются выгнать из Белого Дома законно избранного президента. Их (не соответствующий действительности) сигнал о том, что Трамп вот-вот будет свергнут, был услышан и в Пекине, и в Анкаре.

Но Турция допустила серьезную ошибку – они атаковали гражданских. Конечно, телевизионные кадры преступлений и издевательств над мирным населением, которые творят турецкие войска на севере Сирии, не идут ни в какое сравнение с тем, что вытворяли российские оккупационные войска на севере Грузии и на востоке Украины. Тем не менее, все телеканалы с возмущением освещают только события на севере Сирии. Страдания курдского народа вызывают по меньшей мере симпатию, а страдания грузин и украинцев игнорируются. Почему?

Потому что на севере Сирии страдают не какие-то практически неизвестные на Западе грузины и украинцы, а идеологические сторонники американских демократов – марксисты Рабочей партии Курдистана.

Рабочая партия Курдистана (РПК) – группа, которую и Соединенные Штаты, и Турция, и большинство стран Запада считают террористической организацией. РПК – это неомарксистская партия, которая исповедует так называемый Демократический Конфедерализм. Их главная, программная цель – установить независимое государство Курдистан, основанное на идеях Мао Цзэдуна. Их главное оружие – терроризм. Идеология РПК – это взрывоопасная смесь маоизма и шариата. Отделения РПК (под разными названиями) существуют во всех странах, где исторически проживают курды – в Турции (HDP, HUDA-PAR, PKK), Сирии (PYD/YPG, ENKS), Иране (DPIK, PJAK), и Ираке (KDP, PUK, KDSP, KIU).

Курды завоевали симпатии на (левом) Западе тем, что допустили в свою армию женщин, которые воюют (и совершают террористические акты) наравне с мужчинами. В результате левое мировое феминистское движение также поддерживает курдов – и это несмотря на то, что около половины курдских женщин подвергаются унизительной мусульманской процедуре увечья женских половых органов.

В 2019 году американские левые пытаются протянуть курдским коммунистам руку помощи – точно так же, как они протягивали руку помощи маоистам Китая в 1949 году, коммунистам Вьетнама в 1969 году, и коммунистам Латинской Америки в 1986 году.

Те же самые силы, которые так возмущались введением американских войск на Ближний Восток (в Ирак, например), сейчас возмущаются выводом американских войск из Ближнего Востока (из Сирии, например). На первый взгляд, здесь есть явные признаки когнитивного диссонанса, но противоречия здесь, к сожалению, нет. В свое время американские левые были против войны с арабским социалистом Саддамом Хуссейном, а сейчас они просто пытаются защитить других ближневосточных левых – курдских маоистов.

Для тех, кто требует, чтобы страна Курдистан появилась на карте мира с помощью американских солдат, следует напомнить – самый надежный союзник США в регионе – Израиль – никогда не требовал американской защиты. Америка не посылала своих сыновей защищать Израиль ни в Шестидневной войне, ни в Войне Судного дня, ни в войне за независимость 1948 года. Израиль сам завоевал свою независимость, не требуя от США ничего.

Почему же Америка должна платить жизнями своих граждан для решения курдского вопроса? Почему американские налогоплательщики обязаны финансировать марксистских фанатиков из Рабочей партии Курдистана? На каком основании американские парни должны исправлять исторические ошибки, допущенные не Америкой, а европейскими державами-победителями после Первой мировой войны?

Да, курды с энтузиазмом поддерживали США, но только тогда, когда им было это выгодно. Курды никогда не поддерживали США просто так, безвозмездно, когда США в этом нуждались, как это всегда делает Израиль (что иногда Израиль даже делает в ущерб себе).

Боролись ли курды против Исламского Халифата? Да, боролись, но борьба курдов против Исламского Халифата была полностью оплачена Америкой – наемники-курды воевали по тем же самым расценкам, что и все другие участники гражданской войны в Сирии. Теперь гражданская война окончена, офтальмолог победил (во многом благодаря Ирану и России, которая, кстати в результате войны получила выход к Средиземному морю).

Вспомним окончание Второй мировой войны.

В 1945 году хорошо вооруженные (на американские деньги), хорошо накормленные (на американские деньги), и хорошо обученные (на американские деньги) части советской Красной Армии захватили Берлин. После этого финансирование военной машины Советского Союза Америкой прекратилось, и коммунисты даже вынуждены были оставить некоторые уже захваченные территории (например Австрию). Разумеется, в 1945 году, как и сейчас, раздаются гневные голоса тех, кто сетует на то, что «Америка предательски бросила советских коммунистов курдских коммунистов на произвол судьбы».

Но требования поддержки курдов в 2019 году равнозначны требованию финансирования военной машины Советского Союза американскими гражданами после 1945 года.

Впрочем, одна группа американских граждан ратует именно за это – американские демократы. Как известно, наследница созданного демократами Ку-Клукс-Клана, террористическая организация демократов Антифа проходит военную подготовку не где-бы то ни было, а у своих идеологических соратников – у курдских коммунистов. Кроме того, не следует забывать и антисемитскую составляющую американских демократов – им импонирует то, что в условных границах Курдистана «еврейский вопрос» уже давно решен – из Курдистана еще в начале 20 века были изгнаны все евреи (за исключением тех семей еврейских рабов, которые до сих пор являются фамильной собственностью курдских семей, и передаются по наследству).

Мировое прогрессивное человечество зашлось в истерике из-за решения Трампа вывести из северной Сирии каких-то 50 человек (2 разведывательных отделения). Но перевод 50 человек из одного места в другое – это отнюдь не уровень главнокомандующего. Это уровень командира полка, и никак не соответствует расхожему мнению кабинетных стратегов о том, что «Трамп предал курдов». Предал из-за передислокации двух отделений разведчиков с лейтенантами во главе?

С одной стороны, Пентагон вывел в Сирии 50 человек из-под удара. С другой стороны, в пятницу, 11 октября 2019 года, Пентагон объявил о том, что на Ближний Восток направляется дополнительно 3000 солдат. Всего же с мая этого американский контингент на Ближнем Востоке увеличился на 14000 человек – а это целая дивизия. При этом важно отметить то, что в отличие от всех предыдущих передислокаций войск, Саудовская Аравия полностью платит за размещение американского контингента. Для всех, кто считает себя геополитическим стратегом, и зашелся в истерике по поводу отправки в тыл 50 человек, следует успокоиться и понять, что геополитика оперирует гораздо более крупными масштабами, чем два отделения разведки.

Вместе с тем, за прошедший уик-енд в северной Сирии произошли значительные изменения. Фронт курдов был неожиданно прорван, потому что хваленые курдские бойцы и их боевые подруги не смогли оказать практически никакого сопротивления профессиональной турецкой армии. В результате у турецкого псевдосултана аппетит значительно увеличился – теперь Турция планирует вклиниться еще дальше вглубь Сирии, и установить там 30-километровую буферную зону для защиты своих южных границ. (Вполне возможно, что к тому времени, когда эта статья будет опубликована, Сирия и Турция официально объявят друг другу войну).

Каковы были ответные действия Трампа? Он приказал вывести всех оставшихся американских военнослужащих из-под удара в Сирии – около 1000 человек. До вторжения Турции в Сирию и Иран, и Россия радостно потирали руки – ведь формально они достигли в Сирии своих целей. Теперь же им придется считаться с самой большой армией на Ближнем Востоке – турецкой, и при этом быть весьма осторожными, потому что Турция – член НАТО.

В результате Трамп элегантно добавил головной боли и Ирану, и России, и офтальмологу Ассаду. За чужой счет, естественно. Ведь все прекрасно понимают, что 30-километровая турецкая буферная зона будет отнюдь не фикцией, каковой была «красная черта» Обамы в Сирии. При этом, пока все говорят об импичменте и курдах, Трамп втихаря разместил на Ближнем Востоке целую американскую моторизованную дивизию. Где именно и для решения каких задач? В отличие от Обамы, который заранее безмозгло сообщал всему миру о своих стратегических планах, Трамп об этом не распространяется.

Видимо, сотрудничество между Израилем, NATO, и с ближневосточным аналогом NATO GCC (Gulf Cooperation Council), которое базируется на противостоянии с Ираном, выходит на новый уровень.

The Trump administration’s Middle East peace plan is demonstrating a great deal of uncertainty because the plan is unfinished and raw.  That explains why the White House always finds an opportunity to postpone its release.  Although the administration could have made the plan’s main ideas known a long time ago, it is not worth speculating on rumors about its content.

So what should we pay attention to when the project eventually comes to life?

We have to pay attention to the compliance of the proposed peace plan with established international law.

The inability to resolve the Arab-Israeli conflict for almost a century is largely explained by abuses and blunt illegality of the earlier attempts.  In other words, if the new peace plan is not based on international law, it will fail, like all the previous ones.

Obviously, the new peace plan must comply with the Old Testament.  It is written that the Almighty God gave the Land of Israel to the descendants of Abraham, Isaac, and Jacob, making the Covenant with them and their descendants.  Such (or similar) interpretation of events also exists in Christianity and Islam.

In 1917, against the backdrop of the imminent defeat of the Ottoman Empire in World War I, the Zionists and Conservatives, who ruled Britain at that time, relying on Bible verses, agreed to restore Israel on the territory of the Roman province Palestine.  Originally, Romans called it the Province of Judea after defeating and occupying ancient Israel.  Palestine was always a name for a geographical area, not for a country or a state.  (In contrast, Judea was the name of one of the two Jewish kingdoms.)  Romans renamed Judea “Palaestina” in the second century A.D.

That was reflected in the declaration of the British government, named after the foreign minister of Arthur Balfour.  However, the Balfour Declaration was a “protocol of intent” and legally was unenforceable.  The Balfour Declaration obtained proper legal status years later.  The legal process took place right after World War I, within the framework of the Treaty of Versailles.  It was the beginning of the development of documents of international law for the appropriate legal restoration of the modern State of Israel.

It took about three years filled with amazing historical events, such as the communist revolution in Russia and the Turkish War of Independence.  Russia went its own way.  She self-expelled from the traditional international relations of the Russian Empire and ignored the League of Nations.  It is indeed a paradox that the United States also did not become a member of the League of Nations for the same reason as Russia — the change of government.  In Russia, the Bolsheviks staged a coup d’état, and in the United States, the isolationists won the elections and decided that it was better if the country dealt with internal problems first.

By the summer of 1922, after a series of previous agreements (San Remo Conference and Treaty of Sevres), the League of Nations had established the Mandate for Palestine.  The League authorized the United Kingdom to prepare the foundation for the creation of an independent Jewish state on the territory between the Mediterranean Sea and the Jordan River in historic Israel, occupied by Britain since 1918.  The League of Nations made the decision on July 24, 1922.

However, the territory of modern Israel, thanks to this decision, was to be three or four times smaller than the territories of the biblical Jewish kingdoms that existed in the area between three and two millennia ago.  (By the way, the original project, which was introduced in 1919–1920, almost corresponded to the biblical area under Jewish control, capturing both banks of the Jordan River.)

The leading international document — the decision of San Remo — was signed and approved as follows: the territory from the Mediterranean Sea to the Jordan River was allocated to the Jewish state.  Israel should be established in this area and nothing else.  In other words, no other state between the sea and the river.

The procedures of the League of Nations were such that it was difficult or almost impossible to change its documents.  Indeed, the decision of the League of Nations remains still in force, even after a century, and still has the same legal power, the same meaning, and the same value.

This critical document of international law was subsequently reproduced in two additional relevant documents.

The decision of League of Nations was approved in July 1922, but before its introduction, international lawyers demanded extra coordination with the United States.  The United States had never been a member of the League, despite being the initiator of the creation of the League of Nations.  However, at an early stage, the United States took part in establishing the post–World War I order, including the British Mandate.

Therefore, a convention between the United States and the United Kingdom was formed, providing U.S. guarantees to ensure compliance with the requirements of the Mandate from the United Kingdom.  Then this document, the content of which fully repeats the text of the British Mandate, was transformed in the manner prescribed by the United States into a law that is still in force.

In 1945, a special Article 80 was added to the U.N. Charter.  The article is related to the continuity of the League of Nations mandate.  Subsequently, the U.N. replaced the League of Nations.  From Article 80, it follows that the U.N. could not transfer ownership and rights to any part of Palestine, but was obliged to grant rights exclusively to the Jewish people and not to other non-Jewish entities.

In other words, the British Mandate eventually was more or less implemented, albeit not completely.  An independent Jewish state appeared on the world map just in time, in May 1948.  However, Britain, from the very beginning of the Mandate, which required preparation for the creation of a Jewish state in Palestine, was interested in creating obstacles and sabotage in favor of the Arabs.  As in the case of the United States, this shift in policy followed the transition of power from the conservatives to the left-wing party.

The British left-leaning administration had a clear policy bias in favor of the Arabs at the expense of the Jews for decades.  It put sticks in the wheels to the best of its ability under the guise of the administration.  It was a time when British authorities executed rebels, both Jewish and Arab.  However, all their actions were in accordance with British colonial laws.  Also, Great Britain, defending its imperial and colonial interests, fought bravely to prevent Germany to invade Palestine, where hundreds of thousands of Jews lived.  For similar reasons, the British declined the Arab idea of a second (Muslim) state between the Mediterranean Sea and Jordan.

The international laws that govern the creation of Israel have not been canceled or negated in any way.  They are still in full force.  Those are the decisions of San Remo and the British Mandate and, subsequently, the American Law of December 1924 on Guarantees of the Mandate with the full support of the United States.  In other words, President Trump, like all presidents before him, has no right to transfer Jewish lands to anyone else (although we do know that some of his predecessors tried to do just that).

President Trump certainly does not have the intent to violate established international law.  The narrative about the latest peace initiative is already dubbed the “Deal of a Century,” and it well could be.  The only problem is that Trump is practically alone on the world stage on this issue.

The world of the international diplomatic mafia (diplomafia, if you will) is still under the heavy hand of Soviet (now Russian) diplomacy and the wild imagination of Islamic diplomacy.  Both of them joined forces with the left-wing diplomafia, which, by its nature, is anti-Israel and anti-Semitic (for example, the Democratic Party in the United States and the Labor Party in the United Kingdom).

This trinity operates under a tale straight from “1001 Arabian Nights” about how Uncle Joe and Uncle Sam on November 29, 1947 gave orders to establish the State of Israel by partitioning Western Palestine once again.

Come on — everyone knows that this is a bunch of parables.  Israel’s existence is based on rock-solid historical and judicial foundations, and Trump’s “Deal of the Century” must affirm just that.

Reuven Miller and Gary Gindler

Reuven Miller is a citizen journalist and blogger. He is retired from the field of Nuclear Electronics and currently lives in Jerusalem, Israel.

[Originally published at American Thinker]

События последней недели в Саудовской Аравии зачастую сравнивают с сериалом «Игра престолов». В самом деле, голливудская интрига здесь явно присутствует – арест принцев-миллиадеров, членов королевской семьи, убийство двух принцев, формирование объединенного фронта арабов-суннитов и Израиля против ядерных амбиций Ирана, и уход в отставку премьер-министра Ливана (ставленника Саудовской Аравии).

Все эти события – результат внешней политики Трампа.

Точнее, закулисной челночной дипломатии зятя Трампа Джареда Кушнера и наследника саудовского престола принца Мохаммеда бин Салмана.

Внешне разница между ними существенная. Один – еврей, другой – мусульманин. Но они примерно одинакового возраста и владеют примерно одинаковым количеством миллиардов и политических амбиций. Но самое главное состоит в том, что они имеют уникальное преимущество перед всеми остальными – прямой доступ к руководителю страны – к президенту и к королю. Поэтому все проблемы решаются ими предельно быстро, без бюрократической волокиты и посредников.

Мохаммед бин Салман стал наследником престола только в июне этого года, а до этого он был простым арабским принцем (всего принцев там – несколько тысяч, и все они – прямые наследники первого короля ибн Сауда, у которого было 45 сыновей). Замечу, что успешный визит Трампа в Саудовскую Аравию состоялся в конце мая, меньше чем за месяц до первого саудовского дворцового переворота 2017 года, в результате которого бин Салман и стал наследником престола. Всего Кушнер посещал Саудовскую Аравию в 2017 году 3 раза, последний раз – в конце октября, всего за неделю до второго (ноябрьского) дворцового переворота.

Принц Салман играет в Саудовской Аравии роль реформатора. Он объявил, что страна не должна слепо следовать заповедям наиболее строгой формы ислама – ваххабизма. Под его руководством в сентябре были арестованы десятки ведущих исламских религиозных деятелей. Именно он стоит за разрешением женщинам на вождение автомобилей в Саудовской Аравии. Именно он стоит за решением о развитии других отраслей промышленности в Саудовской Аравии, кроме нефтяной. Он предлагает отойти от стандартной саудовской модели, при которой Саудовская Аравия экспортирует только два продукта – нефть и ваххабизм. Принц Салман предлагает отменить существующие до сих пор в Саудовской Аравии запреты на концерты и кинотеатры, и разрешить женщинам присутствовать на стадионах во время соревнований.

Какая часть из этих реформ была предложена самим принцем, а какая – подсказана Джаредом, можно только догадываться. Но уже сейчас понятно, что следующим политическим шагом принца Салмана будет захват трона своего отца.

Сегодняшняя карта Ближнего Востока совсем не такая, какая была еще лет 10 назад. Проирански настроенный президент Обама (первый американский президент-шиит), весьма поспособствовал тому, что теперь на карте Ближнего Востока нет Ирака, нет Сирии, и нет Ливана. На географических картах эти страны есть, их дипломаты аккредитованы в ООН, а фактически этих стран нет. Вместо них есть единая шиитская империя – Великая Персия.

Благодаря позорной сделке с Обамой, эта империя ускоренно работает над созданием ядерного оружия, и открыто угрожает как Израилю, так и всем арабским суннитским странам. Имитационную демократию иранских шиитов всемерно поддерживают две другие страны Оси с примерно такой же имитационной демократией – Православный Халифат Россия и Ядерный Концлагерь Чучхе Северная Корея.

Как это обычно бывает на Востоке, султаны обычно не ограничиваются казнью своих политических противников. В дополнение к публичным казням они конфискуют имущество поверженных принцев. Замечу, что вся нынешняя саудовская королевская семья – это либо родные братья, либо двоюродные братья, либо племянники и дяди. Сейчас речь идет о том, что у членов королевской семьи будет конфисковано более 800 миллиардов долларов. Эти деньги принц Салман направит на финансирование вероятной войны с исламофашистской империей мусульман-шиитов.

Есть все основания полагать, что теплые отношения между Трампом и королем Салманом и явно дружеские отношения Джареда Кушнера и принца Салмана вернут Ближнему Востоку статус-кво, который был установлен до прихода Обамы к власти.

Теперь судьба Иерусалима находится в руках еврея и мусульманина, которые нашли общий язык – как, собственно, и должно быть.