Author: Gary G

The hidden State of Illegalia

All of us have to thank Nancy Pelosi.  She turned out to be not only the Speaker of the House of Representatives but also an excellent salesperson.  Thanks to her ill-conceived tricks, the advertisement of the annual presidential State of the Union (SOTU) address to the Congress has reached unprecedented heights.

If earlier such traditional performances were simply routine, and only a few people outside of Washington were interested, then this year the situation (thanks to Pelosi) is significantly different.  She invited Trump to speak on January 3rd, 2019, then “canceled” her invitation on January 16th.  Now, the partial government shutdown is over, and the SOTU has been rescheduled to February 5th.

Her request for a cancellation of this traditional presidential address was an unprecedented and unheard-of scandal, which ignores hundred-year-old tradition.  She was successful in postponing the presidential address, but that was a classic example of a Pyrrhic victory (hat tip Ronald Cherry).  Of course, Trump should use this opportunity for his advantage.  He will talk about the economy, record low unemployment numbers, legal immigration, and foreign policy.  However, the major part of his speech will be dedicated to illegal immigration.  Trump, most likely, will allocate most of his time during the SOTU to the State of Illegalia.

Unfortunately, most Americans are not aware of such state.  No, it is not the 51st state in the Union; instead, it is a satellite substate within every legitimate state of the Union.

For example, in the state of California alone, there are about 1.2 million children born out of “tourism” of pregnant illegal immigrants.  It is official hospital data.  For comparison, the population of the legitimate state of Wyoming is about 600 thousand people.

That is, inside the state of California there is another substate – the State of Illegalia – whose population is twice the state of Wyoming.

However, California’s State of Illegalia is not alone.  All states of the Union contain within them, hidden from prying eyes, substates of Illegalia.  In Illinois, there are 174 thousand illegal children.  For comparison, in the popular among legal immigrants Chicago North Shore area, contains just half of the Illegalia’s population – 86 thousand – lives.  In the state of New York, there are 224 thousand such children.  For comparison – only 36 thousand people live in the popular among legal immigrants Brighton Beach area of New York City.

This confrontation is obviously a losing matter for the Democrats.  They openly position themselves as a party that protects illegal immigrants and distance themselves from the protection of American citizens.  Of course, Pelosi did not want to give Trump the podium, so that he would once again turn to the common sense of the American people.  Whenever Trump speaks, he speaks directly to American citizens, and not through the filter of mass disinformation media.

After the Democrats attempted to destroy a hundred-year-old tradition, Trump can make some unconventional moves too.  In order to emphasize this talk about the States of Illegalia, he would invite some non-traditional guests to the SOTU address.

The composition of these guests would be the main headache of the Democrats.

Imagine guest seats filled with parents of those American children who were killed by the citizens of the State of Illegalia – by illegal immigrants.  Some of them were murdered directly, and some indirectly – with the help of drugs that are transported across the border with Mexico in tons.

Also, several crying 15-year-old girls from South America could be invited, who were secretly brought by human traffickers across the southern border for underground brothels in the State of Illegalia.  Moreover, President Trump could end the tradition of the one-man-show, and give the floor to them all in turn.

Trump could also give the floor to American doctors, who will tell the public what diseases they face in the states of Illegalia.  Many of these diseases were practically eliminated in America soon after the Second World War – measles, scarlet fever, lice, tuberculosis, syphilis.  However, these diseases are returning to America, and they are penetrating – initially through the open border with Mexico, and then thru the States of Illegalia.  Also, there are numerous cases of AIDS and hepatitis, plus widespread rape of women of all ages.

The U.S. Border Patrol guards would then be invited to the podium.  They would bring with them a few rugs – the rugs which Muslims use to pray.  Recently, border guards have been finding more and more such rugs in the border zones of Arizona and Texas.  Why should representatives of the “peaceful religion” get into America thru the State of Illegalia? Why resort to such infiltration? What is the level of cooperation between Sharia states and the State of Illegalia?

Trump could also go to extremes and order a baker’s dozen handcuffed MS-13 gang members, with the evilest faces, and entirely covered with scary tattoos, to be seated right next to Democrats’ guests for the SOTU.  These bandits – citizens of the State of Illegalia – could play an excellent backdrop to Trump’s pitch for the country sovereignty.

According to various estimates, American taxpayers spend from 110 to 260 billion dollars a year to support illegal immigrants.  This large discrepancy is due to exactly how to count, and who exactly counts.  However, regardless of who and how makes the estimates, all calculations are one in one – the balance is negative.  That is, illegal immigrants receive more from American society than they give, at least 100 billion dollars a year.  This number is the budget of the State of Illegalia.

Thanks to the Pelosi’s strategic blunder, President Trump has received a unique opportunity to openly testify to American citizens that the Democrats have long represented the interests of the states of Illegalia, and not the citizens of the states of the Union.  We only must hope that Pelosi will play her role to the end.

Карибский кризис. Стадия фарса

Часто говорят, что события в Венесуэле – это повторение первого (кубинского) Карибского кризиса. А главные полосы средств массовой левой дезинформации пестрят заголовками о «правом перевороте в Венесуэле».

Ну что ж, давайте посмотрим на нескольких действующих лиц этого «правого переворота».

Новый (самопровозглашенный) президент Венесулы Хуан Гуайдо – член венесуэльской партии Народная Воля (Voluntad Popular). Как известно, в мире уже была партия с таким названием – в России в конце XIX века. Это была террористическая организация ультралевых социалистов. Поэтому не стоит питать никаких иллюзий по поводу нового президента. Партия, к которой он принадлежит, является членом Социалистического Интернационала (Социнтерна).

Напомню, что Барак Обама состоит в партии Демократические Социалисты Америки (DSA) – в партии, которая также являлась членом Социнтерна. В этой же партии состоят и недавно избранные в Конгресс США комсомолка Александра Окасио-Кортез и воинствующая антисемитка Рашида Тлаиб. (DSA вышла из Социнтерна в августе 2017 года, поскольку посчитала Социнтерн недостаточно левым).

Заместителем Гуайдо в Национальной Ассамблее (парламенте) Венесуэлы является политик с необычным именем – Иван Сталин Гонзалес. Такое имя ему дали его родители – известные в Венесуэле левые активисты и профсоюзные лидеры. К какой партии он принадлежит? Как и следовало ожидать, Иван Сталин Гонзалес тоже является членом левой партии – Новое Время (Un Nuevo Tiempo). Эта партия – также член Социнтерна. Как и в России, где Сталин тоже какое-то время был на вторых ролях, этот венесуэльский Сталин пока находится в тени.

В настоящее время положение Венесуэлы весьма незавидное. Но ситуация в Венесуэле также весьма беспокоит Россию, Китай и Кубу. Социалисту Гуайдо противостоит ставленник Москвы коммунист Мадуро. Как известно, Россия вложила в Венесуэлу миллиарды долларов, и вместе с Китаем они успешно делят собственность, конфискованную Хуго Чавесом у частных компаний. В связи с событиями в Венесуэле Путин говорит о «катастрофе», и в этом он частично прав. Российские нефтяные кампании потеряют миллиарды (компания Роснефть вложила около 17 миллиардов долларов, а Газпром – еще 7 миллиардов). Попытается ли Россия спасти свои активы в Венесуэле? Разумеется, попытается.

Но Россия вряд ли способна на афганистанизацию Венесуэлы.

Сирийский вариант в Венесуэле тоже уже не под силу России. Но, тем не менее, Россия активно пытается стать полноправной стороной этого конфликта. Почему?

Государственный долг Венесуэлы – около 63 миллиардов долларов (по этому долгу Венесуэла, кстати, уже объявила дефолт). При этом России Венесуэла должна около 25 миллиардов долларов – это примерно столько, сколько Россия тратит в год на образование и здравоохранение, вместе взятые. Эта сумма составляет около 1/3 годового военного бюджета России.

Эти цифры явно доказывают, что российское руководство рассматривает Венесуэлу как интегральную часть России. В России хранится 1/5 всего золотого запаса Венесуэлы – около 30 тонн. По некоторым данным, часть этого золота в январе этого года была продана в Объединенных Арабских Эмиратах, а вырученные доллары отправлены Мадуро. Вся операция осуществлялась российскими самолетами.

Противостояние России и США в Венесуэле на поверхности выглядит как очередная конфронтация в духе холодной войны, проводимая с помощью прокси-союзников. Но от всех других холодных мини-войн эта конфронтация отличается тем, что это не просто межгосударственный или идеологический конфликт.

Нынешнее противостояние является также конфликтом между Америкой и венесуэльской наркомафией, известной как «Картель Солнц» (Cartel de los Soles). Такое название картелю дали из-за того, что высшие офицеры венесуэльской армии (от бригадного генерала и выше) носят на погонах не звезды, а золотые солнца. Венесуэльские военные являются основой этого государственного наркокартеля.

Именно на этом основаны тесные связи между государственной мафией Венесуэлы и государственной мафией России. Немаловажную роль сыграла и идеологическая составляющая. Экстремальные левые взгляды Уго Чавеса и Николаса Мадуро нашли понимание у воспитанных советскими коммунистами нынешних руководителях России.

Как известно, сотрудничество России с левыми диктаторами Венесуэлы и Кубы не ограничивается нефтью и наркотрафиком. С помощью России в Венесуэле недавно была построена фабрика для производства автоматов Калашникова, а на Кубе – фабрика для производства патронов к ним. А в декабре 2018 года Каракас дал зеленый свет Москве для начала добычи золота в недрах Венесуэлы.

Оппозиционер Гуайдо объявил себя президентом 11-го января 2019 года, а на многотысячном митинге 23 января принял президентскую присягу. Менее чем через час после принятия присяги молодой Гуайдо получил поддержку президента Трампа, а затем – и многих других стран Запада, включая Израиль.

Но своими действиями администрация Трампа бросила вызов не столько сторонникам радикальной левой идеологии, сколько межгосударственному наркокартелю Солнц.

Механизм американского выкручивания рук будет стандартным. Мадуро и его сторонники будет лишены возможности международной торговли и пользования международными финансами. Администрацией Трампа были объявлены санкции против единственного легального источника валюты режиму Мадуро – государственной нефтяной компании Венесуэлы PDVSA. Кроме того, Трамп разрешил оппозиционеру Гуайдо оперировать зарубежными активами и счетами Венесуэлы в США. Задача Трампа очевидна – лишить Мадуро наличных денег. Без них он быстро потеряет лояльность венесуэльской наркоармии и кубинских наемников.

В щекотливом положении оказалась и Демократическая партия США. С одной стороны, демократы не могут отрицать того факта, что коммунисты Хуго Чавес и Николас Мадуро превратили Венесуэлу в концентрационный лагерь с гиперинфляцией на уровне нескольких миллионов процентов в год. Как и положено всем социалистическим режимам, в Венесуэле – стране, которая обладает самыми крупными в мире разведанными запасами нефти – наблюдается настолько сильный дефицит бензина, что его приходится импортировать.

С другой стороны, коммунисты Каракаса являются идеологическиит союзниками Демократической партии США. Нынешнее лицо американских демократов – Окасио-Кортез – высказалась в поддержку диктатора Мадуро. К американским демократам присоединились и турецкий полудиктатор-полупрезидент Эрдоган, и террористическая организация Хезболла. Но наиболее резко в поддержку «законно и демократически избранного» Мадуро выступил «палестинский президент» Аббас (который, как известно, находится сейчас на 15-м году своего первого четырехлетнего срока).

Точно так же, как во время Второй Мировой войны Черчилль привлек к борьбе с национальным социализмом (нацизмом) его идеологического собрата и непримиримого врага – интернациональный социализм (в лице СССР), Трамп принял правильное решение и поддержал социалиста Гуайдо в его борьбе против коммуниста советского образца Мадуро. Но следует отдавать себе отчет в том, что поддержка эта – временная.

После падения Мадуро обязательно упадет и Куба, которая на 100% зависит от поставок нефти из Венесуэлы. С падением этих стран у России, кроме островов Вануату, практически не останется союзников на международной арене. Москва сделала жалкую попытку бряцания оружием – на остров Орчила, расположенный в Карибском море примерно в 125 километрах от столицы Венесуэлы Каракаса, приземлились два российских сверхзвуковых бомбардировщика.

За ними с внушительной американской военной базы на острове Кюрасао, расположенной в 300 километрах от Каракаса (и в 60 километрах от Венесуэлы) в Карибском море, не без интереса следили давно готовые к бою многочисленные подразделения летчиков, морской пехоты, спецназа, моряков, и агентов ЦРУ. Чтобы головная боль у Москвы не проходила, Трамп в дополнение к своим политическим, дипломатическим, финансовым и экономическим шагам объявил об официальном выходе из Договора о ядерных ракетах малой и средней дальности.

Треугольник Каракас-Кюрасао-Орчила – это новый политический бермудский треугольник, в котором скоро уйдут на дно многие политические амбиции как леваков, так и их союзников.

Посмотрим, как теперь Андрей Пионтковский, Гарри Каспаров и другие анти-трамписты смогут вывернуть наизнанку логику и доказать, что поддержка Трампом оппозиционера Гуайдо делается по прямому указанию Путина.

On the Shutdown, Trump Played the Odds

The U.S. federal government (more precisely, only one-quarter of the government) was shut down for 36 days.  Opinions of this shutdown, as expected, vary.  In the left camp, a victory is celebrated, and in the right camp, the range of assessments extends from bitterness of defeat (the majority) to cautious optimism like “well, we will see who wins” (a minority).

However, an idea that does not occur to anyone to consider is one of Trump’s victory, no matter how unusual it sounds.

Why is this view not considered?  Probably because it is based on the emotional background of the conflict – that is, the personal confrontation between Donald Trump and Nancy Pelosi, who is reveling in her newly acquired power.  However, let’s ask ourselves: would Trump’s position change if, instead of Pelosi, there was someone else?  Hardly anyone could argue that it was Pelosi who determined Trump’s political moves.

In other words, would Trump have initiated a partial government shutdown if someone else owned a gavel in the House of Representatives (Republican, Democrat, or someone else – that doesn’t matter anymore)?  Of course, he would, because his main strategic task is the wall on the southern border – not just a wall as a barrier, but a wall as a symbol of the sovereignty of the country.

To achieve this goal, Trump needs to drive the opposition into a deliberately uncomfortable corner – so uncomfortable that the opposition will begin to seriously think about its strategic role: either stubborn obstructionism or a constructive opposition.

What can make the Democrats do this?  Only public opinion.  The opposition of Trump and Pelosi should be reconsidered from this point of view – not from the standpoint of the opposition of the gladiator Trump and the gladiator Pelosi, but from the standpoint of winning the sympathies of the spectators in the political Coliseum.  Then the idea of Trump’s winning immediately moves from the realm of fantasy to the realm of reality.

For about one month, Trump slowly, step by step, squeezed out from the media narrative all the informational garbage not related to the problem of illegal immigration.  In a month, everything suddenly became secondary: North Korea, Syria, economy, trade wars with China, the unemployment rate, and racial problems.  No one is participating in heated debates over the fact that the number of vacant jobs in America has exceeded the number of unemployed.  Few people outside Washington are interested in the vicissitudes of the Mueller investigation.  Except for small fringe groups, no one raises the issue of impeachment.  Everything has faded into the background except the wall.

As a result, Trump skillfully imposed his agenda on America.  As part of this agenda, there came a clear understanding that two ideologies clashed in Washington – one that aims to turn America into a country akin to Venezuela, and the other to build a wall on the southern border.  The tasks set by these ideologies are serious strategic goals, and Trump’s achievement is the political equivalent of a successful reversal of the Titanic right before an iceberg encounter.

Thanks to Trump, no one in America is left with any doubt about the actual positions of the two opposing sides.  It is now clear to all American citizens that the Republicans’ position is to close the border and open the government, while the Democrats prefer to open the border and close the government.

Trump has skillfully arranged the scenery for the next stage of political drama.  At the same time, he wisely saved his trump card for the final act, either in the form of a declaration of national emergency, or the wall built by the U.S. Army (the law allows this to be done even without the consent of Congress).  Moreover, the Democrats are unaware: for some reason, they consider the partial government shutdown advantageous for them.  If for the Democrats the upcoming 21 days of negotiations with Trump are a sign of their victory, then for Trump, 21 days of negotiations are the gun on the wall, which, according to Chekhov, must necessarily fire in the third act.

Declaring a state of emergency in America is a fairly frequent thing.  President Obama declared national emergencies 12 times, and President G.W. Bush 13 times.  By law, a national emergency may be declared by the president for only one year, but, as a rule, all presidents extend their own emergency declarations and the emergency declarations of their predecessors.

Trump extended all the emergencies declared by Presidents Obama, Bush, and Clinton.  In addition, Trump extended the national emergency associated with Iran, which President Carter had previously declared.  Currently, there are 31 active national emergencies in the United States.  For reference, the U.S. Congress has the right to cancel a declaration of a national emergency, but only if both houses of Congress vote for it with a two-thirds majority.

The Democrats still haven’t realized what happened to them.  It seems that none of them read Machiavelli.  After all, they just had to back down and quietly lose a small (only about 0.1% of the U.S. federal budget) political battle over the wall on the border with Mexico, but at the same time save their entire army of supporters, their entire reputation, and their entire political capital that would enable them to confront Trump in the next stage of political struggle.

The Democrats went all in.  What the Democrats have done is worse than a betrayal of American citizens; this is a mistake.

Note that one of the key players, Mueller, understood what was going on and tried to change the course of the news cycle imposed by Trump.  Mueller’s photogenic arrest of Roger Stone had stopped the talk about illegal immigration and the wall for a few hours.  However, this did not last long.

In conclusion, let’s remind the Democrats about one of the best known of Murphy’s Laws: “If everything seems to be going well, you have overlooked something.”

 

[Originally published at American Thinker]

Политический блек джек

Федеральное правительство США (точнее, только ¼ правительства) бездействовало в течение 36 дней. Оценки этого бездействия, как и предполагалось, разнятся. В левом лагере празднуют победу, а в правом лагере спектр оценок простирается от неприкрытой горечи поражения (большинство) до осторожного оптимизма типа «ну, мы еще посмотрим, кто кого» (меньшинство).

Но никому не приходит в голову рассматривать итоги прошедшей баталии с совершенно другой точки зрения. С точки зрения победы Трампа, как бы непривычно это не звучало.

Почему эта точка зрения не рассматривается? Виной всему, возможно, является эмоциональная подоплека конфликта, то есть персональное противостояние между Дональдом Трампом и упивающейся своей вновь приобретенной властью Нэнси Пелоси. Но давайте зададимся вопросом: изменилась бы позиция Трампа, если бы вместо Пелоси был кто-то другой? Вряд ли кто-либо может утверждать, что именно Пелоси обуславливает политические ходы Трампа.

Другими словами, пошел бы Трамп на частичное закрытие правительства, если бы молотком в Палате Представителей владел кто-то другой (республиканец, демократ или кто-то еще – это уже не важно)? Разумеется, пошел бы. Потому что его главная стратегическая задача – стена на южной границе. Но не просто стена как барьер, а стена как символ суверенитета страны.

Для достижения этой цели Трампу необходимо загнать оппозицию в заведомо некомфортную позицию. Настолько некомфортную, что оппозиция начнет серьезно задумываться о своей стратегической роли: либо твердолобый обструкционизм, либо конструктивная оппозиция.

Кто может заставить Демократов это сделать? Только общественное мнение. Именно с этой точки зрения и следует рассматривать противостояние Трампа и Пелоси. Не с позиции противостояния гладиатора Трампа и гладиатора Пелози, а с позиции завоевания симпатий зрителей политического Колизея. И тогда (на первый взгляд фантастическая) идея о победе Трампа сразу переходит из области фантастики в область реальности.

Примерно за один месяц Трамп медленно, шаг за шагом, выдавливал из медийного пространства весь не относящийся к проблеме нелегальной иммиграции информационный мусор. За какой-то месяц все вдруг стало вторичным – и Северная Корея, и Сирия, и экономика, и торговые войны с Китаем, и уровень безработицы, и расовые проблемы. Никто не устраивает жаркие дебаты по поводу того, что количество вакантных рабочих мест в Америке превысило количество безработных. Мало кому за пределами Вашингтона интересны перипетии расследования Мюллера. За исключением маргинальных группировок, никто не поднимает вопрос об импичменте президента. Все ушло на второй план, кроме стены.

В результате Трамп умело навязал Америке свою повестку дня. И в рамках этой повестки в Америке наступило ясное понимание того, что в Вашингтоне столкнулись две идеологии – одна хочет превратить Америку в некое подобие Венесуэлы, а другая – построить стену на южной границе. Задачи, поставленные этими идеологиями – это серьезные стратегические цели, а их достижение – это политический эквивалент успешного разворота Титаника прямо перед столкновением с айсбергом.

Благодаря Трампу, теперь уже никто в Америке не сомневается, каковы на самом деле позиции двух противоборствующих сторон.

Всем американским гражданам теперь понятно, что позиция республиканцев – закрыть границу и открыть правительство, а позиция демократов – открыть границу и закрыть правительство.

Если кто-то считает достижения такого рода ясности – задача простая, попробуйте сами попытаться развернуть политический Титаник. Если не в масштабе всей страны, то хотя бы на уровне своей семьи.

Кроме того, Трамп умело расставил декорации для следующего этапа политической драмы. При этом он благоразумно оставил при себе козыри для финального акта либо в виде объявления чрезвычайного положения, либо постройки стены армией США (закон позволяет это делать и без согласия Конгресса). А Демократам и невдомек – они почему-то рассматривают эпопею с частичным закрытием правительства выигрышной. Если для демократов грядущие 21 день переговоров с Трампом – это победа, то для Трампа 21 день переговоров – это то самое ружье на стене, которое, по Станиславскому, обязательно должно выстрелить в третьем акте.

Объявление чрезвычайного положения в Америке – вещь довольно частая. Президент Обама объявил 12 чрезвычайных положений, а президент Буш-младший – 13. Чрезвычайное положение может быть объявлено президентом по закону только на один год, но, как правило, все президенты продлевают и свои собственные чрезвычайные положения, и чрезвычайные положения своих предшественников.

Трамп продлил все чрезвычайные положения, объявленные в свое время президентами Обамой, Бушем, и Клинтоном. Кроме того, Трамп продлил чрезвычайное положение, связанное с Ираном, которое объявил президент Картер. В настоящее время в США действует 31 чрезвычайное положение. Для справки – Конгресс США имеет право отменить объявление чрезвычайного положения, только если обе палаты Конгресса выскажутся двумя третями голосов за его отмену.

Но до демократов так до сих пор и не дошло, что с ними произошло. Создается впечатление, что никто из них не читал Макиавелли. Ведь им надо было просто пойти на попятную и без лишнего шума проиграть одно небольшое (всего-то около 0.1% федерального бюджета США) политическое сражение по поводу стены на границе с Мексикой, но при этом сохранить всю свою армию сторонников, всю свою репутацию и весь свой политический капитал. Это дало бы им возможность противостоять Трампу на следующем этапе политической борьбы.

Но Демократы пошли ва-банк. То, что совершили Демократы – это хуже, чем предательство американских граждан. Это ошибка.

(Отметим в скобках, что один из игроков – Мюллер – все-таки понял, что происходит, и попытался изменить навязанный Трампом ход информационного цикла. Мюллер громким ночным арестом а-ля Гестапо на несколько часов приостановил разговоры о нелегальной иммиграции и стене. Но всего на несколько часов).

В заключение мне хотелось бы напомнить Демократам один из наиболее известных законов Мэрфи: «Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили».

Слушайте Давидзон Радио с моим участием

Понедельник, 28 января, с 17:10 до 19:00 по Нью-Йорку в передаче Данила Русакова «Рикошет».

Интернет-трансляция http://www.davidzonradio.com/index620.php

Телефон прямого эфира (с 18:05 до 19:00): +1-718-303-9090

Кто стоит за Лаврентием Мюллером?

Журналист и политический консультант Роджер Стоун был арестован рано утром в пятницу. Его обвиняют в преступлениях, которые были совершены через много месяцев после выборов 2016 года. Всего командой Мюллера выдвинуто 7 пунктов обвинения. Из них первые шесть связаны с ответами Стоуна на слушаниях в Комитете по разведке Палаты Представителей в сентябре 2017 года, а седьмое – с его попытками якобы оказать давление на другого свидетеля – левого радиожурналиста Рэнди Кредико.

Никаких обвинений Стоуну в противодействии расследованию «русского дела» Мюллера, и никаких обвинений в преступном сговоре с Москвой не предъявлено. В самом деле, обвинение в том, что Трамп координировал свои действия с Кремлем через посредника – крайне левого, прогрессивного демократа Кредико, который политически находился по другую сторону баррикад – было бы просто смехотворными. Кроме того, Кредико не имел прямого контакта с Wikileaks – он получал информацию от своего адвоката.

Наконец, Мюллер и его команда не обвиняют Стоуна в том, что он связывался (или, точнее, пытался связаться) с Wikileaks – активный поиск грязи на политических противников не является нарушением закона.

Роджер Стоун – шестой человек из окружения Трампа, обвиненный Мюллером в рамках расследования по «русскому делу», но не по «русскому делу».

Другими словами, все без исключения обвинения против Стоуна базируются на его словах, а не на его действиях.

Арест журналиста и давнего друга Трампа означает, что Мюллер будет продолжать терроризировать друзей и (возможно) даже семью президента, чтобы заставить Трампа сделать всеми ожидаемый опрометчивый ход и уволить Мюллера. Это будет означать противодействие правосудию, и демократы получат долгожданный предлог для импичмента. Очевидно, что если Трамп проявит выдержку и Мюллера не уволит, то расследование Мюллера так и останется в истории Америки как очередная политическая «охота на ведьм».

Дело Мюллера, как известно, изначально было делом политическим, а не криминальным (хотя бы потому, что в федеральных законах США нет статьи о «сговоре» – поэтому, если бы пресловутый сговор Трампа с Кремлем и был, то судить за это нельзя). Именно поэтому пытливый читатель не найдет в обвинительном заключении Мюллера ни слова о «сговоре» или о «заговоре» или о «координации» действий между Трампом и Путиным.

Если «русское дело» было бы криминальным, а не политическим, команда Мюллера ни за что бы не слила информацию о ночном аресте анти-трамповскому каналу CNN (и никому другому). Репортеры и операторы CNN прибыли к дому Стоуна за один час до прибытия вооруженных до зубов агентов спецназа ФБР и спокойно, без суеты установили камеры. Ночной арест заспанного Стоуна был снят мастерски – с нескольких направлений, с профессиональным репортажем и монтажем. Задача Мюллера и его 29 (!) агентов была очевидна – представить Стоуна как преступника где-то на уровне главы американской наркомафии.

Многие (левые) организации, призванные защищать журналистов от произвола властей, после ареста Роджера Стоуна молчат. Молчит организация Reporters Without Borders, молчат American Society of News Editors и Committee to Protect Journalists.

Если все это выглядит как классический пример криминализации политики, то это так и есть.

Добро пожаловать в мир Лаврентия Мюллера!

И Берия, и Мюллер арестовывали своих жертв ночью. И Берия, и Мюллер обвиняли людей за их слова и мысли, а не за преступные действия. И Берия, и Мюллер не являлись основными действующими лицами – они были просто ревностными исполнителями. Мы знаем, кто стоял за Лаврентием Берия.

А кто стоит за Лаврентием Мюллером?

Парадигма человек-государство

Отцы-основатели Америки рассматривали индивидуальную свободу как краеугольный камень нового Американского государства. При этом свободу они понимали в рамках взаимоотношения государства и человека (по аналогии с тем, что религия – это взаимоотношение Бога и человека). Поэтому в основу нового государства легла парадигма человек-государство (хотя отцы-основатели и не употребляли этот термин).

Они правильно подметили тот факт, что чем большую роль в жизни человека играет государство, тем меньше у человека индивидуальной свободы, и наоборот – чем меньшую роль в жизни человека играет государство, тем больше индивидуальной свободы. Этот постулат классического либерализма XVIII века в XXI веке стали называть консерватизмом, а либерализмом по какой-то невообразимой причине стали называть ничего не имеющий с либерализмом нео-марксизм.

К XX веку эта идея была формализована, и уровень налогообложения стал выступать одним из инструментов в оценке государственного строя. Такой (формальный) подход позволяет сравнивать государственное устройство даже разных эпох. При этом речь идет о суммарных налогах во всем их проявлении (собственно налоги, штрафы, административные сборы, «добровольные» пожертвования, конфискация, взятки, рэкет и т. д. – то есть все, что так или иначе отчуждается у граждан теми, кто стоит у государственной власти).

Страны с небольшими налогами – это страны с небольшим государственным аппаратом, и, как следствие, с большой индивидуальной свободой. Это страны правого толка, к которым на определенном этапе своего развития относилось большинство развитых капиталистических стран.

Страны с высокими налогами – это страны с низким уровнем индивидуальной свободы, страны левого толка. Это страны с большим и всесильным государственным аппаратом, которые, в отличие от стран правого толка, имеют сильную предрасположенность к тоталитаризму и тирании. Поэтому все без исключения страны, выбравшие левый (социалистический) путь развития, в конце концов скатываются к той или иной форме тоталитаризма. Примерами могут служить фашистская Германия (номинальный уровень налогов превышал 90%) и СССР (уровень налогов оценивается на уровне 90-95%).

Разумеется, у каждого правила имеются и исключения. Например, фашистская Италия имела относительно низкий уровень налогов, но Муссолини, тем не менее, изыскал другой, не менее эффективный механизм тотального государственного контроля – синдикализм (известен также как итальянский корпоратизм). Владельцы предприятий, работники и их профсоюзы каждой отдельной индустрии насильно объединялись в синдикаты, которые становились основной административной единицей государства под тотальным контролем последнего. Методы Муссолини нашли своих последователей в Америке – экономическая политика Франклина Рузвельта (National Recovery Administration была американской версией итальянского корпоратизма) и попытки левых реформ Барака Обамы (реорганизация General Motors и принятие Обамакер) базировалась на его идеях.

Идея превосходства индивидуальной свободы и индивидуального блага над общественным благом была тем механизмом, который привел к преобразованию отсталых колоний Северной Америки в мощные Соединенные Штаты Америки. Вместе с тем, динамика развития политических партий в нашей стране гораздо сложнее, и одномерная шкала человек-государство уже не в полной мере отвечает современным реалиям. Но если взять за основу не одну, а две переменные – не только уровень налогов, но и размер федерального правительства, то получится следующая политическая матрица Вашингтона. Эта матрица состоит из четырех ячеек:

matrix_rus

В левом верхнем углу находится Демократическая партия США – партия левого толка, которая ратует за высокие налоги и большое правительство (то есть большой относительно экономики страны государственный бюджет). Их противоположностью (в правом нижнем углу) являются консерваторы, политическая позиция которых базируется на низких налогах и небольшом правительстве.

Только эти две идеологии из представленных четырех являются внутренне непротиворечивыми. Внутренняя логика этих идеологий понятна: большое правительство требует больших налогов (демократы), а на содержание небольшого правительства достаточно низких налогов (консерваторы).

Другие две идеологии несут в себе внутренние противоречия, которые не позволяют этим партиям надеяться на сколь-нибудь долговременное существование. Одна из этих партий – партия высоких налогов и небольшого правительства – никогда не приходила к власти в Америке, и, насколько мне известно, такая партия никогда не приходила к власти где-либо в мире. Высокие налоги и небольшое правительство несовместимы друг с другом. Это нонсенс, и такая партия даже не имеет названия (она обозначена на матрице вопросительным знаком). Партия, пришедшая к власти на этой платформе, не сможет избежать соблазна и обязательно переместится влево (на место, занимаемое сейчас Демократической партией).

Другая партия с противоречивой идеологией – Республиканская. Ее официальная идеология – это тоже нонсенс. Желание установить низкие налоги несовместимо с желанием большого правительства. На большое правительство необходимо много денег, поэтому республиканская идеология существует только за счет займа денег у будущих поколений американцев.

В этом Республиканская партия стоит на тех же позициях, что и Демократическая. В результате за последние 8 лет (когда Республиканцы имели большинство в Палате представителей) государственный долг США увеличился почти на 8 триллионов долларов. Из них 6 триллионов долга образовались при Обаме, а 2 триллиона – при Трампе. Другими словами, 1 триллион долларов в год (то есть чуть меньше 2 миллионов долларов в минуту) – такова цена поддержки некогерентной республиканской идеологии.

Разумеется, полноправным соучастником республиканцев в отборе денег у будущих поколений американцев является также и Демократическая партия США. Именно поэтому весьма популярной является идея, что эти две партии, попеременно приходящие к власти в Америке, на самом деле являются фракциями одной и той же партии – Uniparty. Разумеется, это не так, но приведенная выше матрица отвечает на вопрос, на чем же слухи о Uniparty основаны.

Если Демократическая партия США практически монолитна в своей идеологии (разногласия внутри партии могут основываться лишь на разной степени левизны – от умеренных левых до левых радикалов), то Республиканская партия состоит из нескольких фракций. Одна из них – консерваторы (представленные Фракцией Свободы). Другие фракции не столь формализованы, но мы знаем о фракции «умеренных республиканцев» и о фракции «республиканцы только по имени». Последняя фракция – это представители левого крыла партии, которые, собственно, и являются источником всех внутренних противоречий, поскольку, в соответствии с приведенной выше матрицей, неотличимы демократов.

Выборы 2018 года прошли под знаменем чистки «умеренных». И Демократическая партия, и Республиканская партия практически избавились от них. Демократы заметно «полевели», а республиканцы заметно «поправели». Процесс захвата нео-марксистами Демократической партии, который продолжался более 100 лет, полностью завершен, а параллельный процесс захвата консерваторами Республиканской партии еще не закончен. Но уже сейчас уровень политической поляризации достиг уровня, который не позволяет надеяться на какие-либо компромиссы. И борьба за суверенитет страны (имеется в виду политическая конфронтация по поводу стены на границе с Мексикой), и путч американских спецслужб против Трампа – только первые эпизоды из жизни «бескомпромиссного» Вашингтона.

Если история СССР, фашистской Италии, национал-социалистической Германии, Кубы, Венесуэлы и других социалистических стран нас чему-то и учит, то только тому, что эти режимы жизнеспособны только на протяжении одного-двух, максимум трех поколений. Мы знаем, что утопическая левая идеология, как бы привлекательна она не была – заведомо проигрышная.

То, что Трамп стал Президентом США, является частью процесса выдвижения консерваторов на руководящую роль в Республиканской партии. Трамп – главный показатель созидательного разрушения внутренне противоречивой республиканской политической конструкции.